Много времени ушло на споры.
– Конечно же, тебе нужно идти, – говорил Рой. – Оставишь мне свежую добычу и все засоленное мясо. Да, и насчет воды нужно что-то придумать.
– А потом вернусь и найду тут твои обглоданные косточки.
– С чего это? Мне тут ничего не угрожает. Если ты поторопишься, то доберешься обратно дня за три.
– За четыре или, скорее, за пять. И еще шесть дней, чтобы привести сюда группу. А потом обратно с тобой на носилках? Если на нас нападет стобор, ты будешь совершенно беспомощен.
– А зачем нести меня обратно? Все равно мы перебираемся сюда.
– Ты уверен? Но в любом случае одиннадцать дней – а скорее, двенадцать – это слишком много. По-моему, Рой, ты еще и головой ударился.
Пока заживала нога Роя, они не испытывали, в общем-то, никаких трудностей и не подвергались никакой опасности – хуже всего оказалась скука. Род хотел было, пока есть время, обследовать все пещеры, но в первый же раз, когда он задержался дольше, чем, по мнению Роя, требовалось, чтобы раздобыть свежего мяса, тот едва не впал в истерику. Видимо, у него разыгралось воображение, и он уже представлял себе, что Род мертв и что его, беспомощного и одинокого, тоже ждет смерть от голода и жажды. После этого случая Род оставлял его лишь для того, чтобы поохотиться или принести воды. Напасть на них на террасе никто не мог, и поэтому они даже не дежурили по ночам, а костер использовали только для приготовления пищи. Погода с каждым днем становилась все теплее, а дневные дожди почти прекратились.
Долгие дни ожидания проходили в разговорах о чем только можно: о девушках, о нуждах поселения, о том, что могло вызвать ситуацию, в которой они оказались, о том, что бы они съели, если бы представилась возможность выбирать, снова о девушках… Не обсуждали они лишь вероятность спасения – никто уже не сомневался, что им суждено остаться здесь навсегда. Род с Роем много спали и часто ничего не делали – просто ждали в каком-то оцепенении.
Рой хотел отправиться в обратный путь, едва Род снимет шину, но спустя несколько секунд понял, что разучился ходить. Он тренировал ногу целыми днями и здорово рассердился, когда Род сказал, что ему все равно еще рано собираться в дорогу. Раздражение и обида на себя и на все то, что копилось в душе беспомощного человека так долго, стали причиной их единственной ссоры за время путешествия.
Род тоже вспылил и, швырнув Рою веревку, крикнул:
– Ну давай! Посмотрим, как далеко ты уйдешь на такой ноге!
Спустя пять минут он уже затаскивал побледневшего, дрожащего, но присмиревшего Роя на террасу. И, лишь потратив еще дней десять на то, чтобы его нога разработалась как следует, они двинулись к поселению.
Первым же, на кого они наткнулись на подходе к лагерю, оказался Коротыш Дюмон. У того отвисла челюсть, в глазах на мгновение появился испуг, но затем он бросился вперед, чтобы поприветствовать их, и сразу же понесся в лагерь сообщить всем радостную весть.
– Эй, вы слышите?! Они
Едва услышав этот крик, Каролина бросилась им навстречу – она не бежала, а почти летела над землей – и, обогнав всех остальных, кинулась обнимать и целовать обоих путешественников.
– Привет, Кэрол, – сказал Род. – Что ты так разревелась?
– Родди, негодник… Бить тебя некому…
Глава 12
«Ничего не выйдет, Родди»
Встречали их бурно, но Род успел заметить многочисленные перемены: в поселении появилось больше дюжины новых домов, в том числе и два похожих на сараи строения из бамбука и глины. Одна хижина была сложена из высушенных на солнце кирпичей, а в стенах даже сделали окна. На месте костра для приготовления пищи теперь выкопали яму, где туши запекали целиком, и установили небольшую жаровню. Рядом лилась из бамбуковой трубки вода, падала в сито из выделанной кожи, затем в каменную чашу и дальше отводилась обратно к реке. Род даже не знал, радоваться или огорчаться оттого, что кто-то уже реализовал его замысел.
Однако все эти нововведения он замечал лишь мельком, поскольку их триумфальное шествие по лагерю то и дело прерывалось объятиями, поцелуями, мощными хлопками по спине и вопросами, вопросами, вопросами…
– Нет, все нормально, только Рой разозлился на меня и сломал себе ногу… Да, конечно, мы нашли, что искали… Увидите – закачаетесь… Нет… Да… Джекки!.. Привет, Боб! Как я рад тебя видеть! А где Кармен?.. Привет, Грант!..
Каупер улыбался до ушей, в бороде блестели два ряда белых зубов, но Род с удивлением отметил, что он выглядит здорово постаревшим – а ведь ему всего-то двадцать два, от силы двадцать три. Откуда все эти морщины?
– Род, старина! Даже не знаю, что с вами обоими делать: то ли упечь в каталажку, то ли увенчать лавровыми венками.
– Пришлось немного задержаться.
– Да уж. Однако ладно. Вернулись, и слава богу. Пойдем в мэрию.
– Куда?
