— Я был здесь, дома.
— Вы были один?
— По-моему, это не совсем в вашей компетенции, спрашивать с кем я был или не был.
— Это как раз в моей компетенции, мистер О'Салливан.
— О, ну так вы собираетесь рассказать, с какой стати устраиваете мне допрос?
— Мы расследуем убийство, совершенное в Папаго Парк в эту пятницу.
Я нахмурился и, прищурившись, взглянул на него.
— Я подозреваемый? Но я этого не совершал.
— У вас есть алиби?
— Меня не было в Папаго Парк в ту пятницу. Разве он не закрывается по вечерам?
— Кто-то может подтвердить, что вы были дома?
— Нет, я был один. Читал.
— С вашей собакой?
— Нет, без нее. Он убежал в прошлое воскресенье, помните? Вы уже записали это у себя в блокноте.
— Вы не против, если мы осмотрим дом и убедимся, что собаки там нет?
— И каким образом?
— Мы бы хотели осмотреть ваш дом и задний двор, чтобы лично убедиться в его отсутствии.
— Прошу прощения, но сегодня я не в настроении принимать гостей. Особенно тех, кто считает, что я лгу.
— Мистер О'Салливан, мы ведь можем вернуться с ордером, — подал голос детектив Фэглс.
Я повернулся и посмотрел на него.
— Несомненно, детектив. Если хотите тратить свое время, не буду мешать. Моего пса нет дома, и он не появится там, когда вы вернетесь с ордером. И кроме этого, почему вы разыскиваете мою собаку? Разве в городе он один крупный пес? Что привело вас именно ко мне?
— Мы не в праве разглашать детали расследования, — сказал Хименес.
— Даже того, в котором я обвиняюсь?! У вас есть штатный экстрасенс, который указал на меня? Я сильно сомневаюсь, что вы бы стали проверять каждого владельца ирландского волкодава в городе. Если это сосед через улицу сказал вам, что пес все еще здесь, так вот знайте, он — ненадежный источник. Прошлой ночью офицер Бентон из местного полицейского участка выдал ему повестку в суд за ложный вызов.
Два детектива обменялись взглядами. Так я и знал — опять этот мистер Семерджян. Попрошу-ка я Оберона снова оставить ему «подарок» перед входом в дом. Оберон будет невидим и, если мистер Семерджян будет наблюдать, пусть готовится узреть воочию, что в жизни порой всякое дерьмо случается.
— Вы искали своего пса в приютах для бездомных животных, мистер О'Салливан? — спросил Хименес. Фэглс продолжил наблюдать за мной из-за очков.
— Еще нет, — ответил я.
— Разве вас не волнует, что он сейчас неизвестно где?
— Конечно, я волнуюсь. Но он прошел дрессуру, а к ошейнику прикреплена карточка с моим номером. В любую секунду может раздастся звонок, что он нашелся.
Некоторое время они молча смотрели, словно говоря, что сарказм по отношению к ним неприемлем. Я, в свою очередь, смотрел на них, показывая, что ни капли не боюсь их гневного взора. Ваш ход, парни.
Видно было, что они в растерянности. Привыкнув смотреть на всех, как потенциальных преступников, детективы, похоже, считали, что я один из малолетних обдолбанных хулиганов, которые притворяются, что ходят в колледж. Вот только вел я себе не так, как один из них. Я был спокоен и собран. Значит, считали диллером. Решили, что я не пускаю их в дом, потому что там у меня целая плантация марихуаны и галлюциногенные грибы в шкафу припрятаны или вообще гигантский бонг веселенькой расцветки в стиле хиппи прямо в гостиной стоит.
Первым не выдержал Хименес. Он протянул визитку и сказал.
— Позвоните, если ваш пес отыщется.
Я взял карточку и, не глядя, засунул в карман джинсов.
— Хорошего дня, детективы, — ответил я, намекая, что пора бы им уже сваливать.
Хименес намек понял и начал спускаться с крыльца, но Фэглс не двинулся с места. Решил поиграть в гляделки или пробормотать напоследок какую- нибудь угрозу. Ну за что мне такой гений мысли на голову! За две тысячи лет терпение у меня стало просто ангельское. Я засунул руки в карманы и выдавил фальшивую улыбку. И подействовало же!
