уже вслед за ней показалась пошатывающаяся фигура Апаши Грозовой. Она разом перекрыла своим голосом все остальные:
– Экий ты … молодец! Втихаря проснулся и опохмеляться поспешил! А меня специально оставил в кровати своей?
Прозвучало очень двусмысленно, и тайланец вместе с дамой не знали, на кого пялиться в первую очередь. А я и не стал выбирать выражения:
– Да ты так сладко дрыхла, да с такой улыбкой на устах, что грех было будить такую красоту. Давай, присоединяйся! И вы садитесь! Тут ещё на всех хватит… – Ну и без капельки лжи не обошёлся: – Я только недавно начал.
Все трое уселись за стол, хотя невооружённым глазом было видно, что Шеян и Марта чувствуют себя скованно. Да и есть не хотят. Зато мы с Апашей шутили, перебрасывались колкостями и подначками от всей души. Со стороны могло создаться впечатление, что мы знакомы лет десять и не один пуд соли съели вместе.
И жаловаться я начал чуть ли не с ходу:
– Представляешь, Мария назначила меня комендантом! Каково, а?
– Правильно сделала! – похвалила главнокомандующий. – А то бедная Марта и сломаться могла. Не женская это должность, со всякими нарушителями разбираться да по крышам бегать. Ей срочно надо мужа искать! Хи-хи! – Она в упор рассмотрела порозовевшую Вольна и перевела взгляд на тайланца: – Или уже нашла? Странная же мода пошла на лысых! Или у них что-то больше и толще?
И захохотала, глянув на меня и призвав поддержать после такой сальной шуточки. Я её от всей души поддержал, словно фривольные словечки меня и не касались. А ведь и в самом деле, я-то не тайланец! И не лысый! А… временно пострадавший. Надеюсь… Но наш дружный смех теперь уже ввёл в краску обоих адресатов шутки.
Понятно, что женщина отрицать ничего не стала, потому как осознавала прекрасно всю бесполезность своих действий. И ещё я заметил, что она морально очень скукожилась, иначе говоря, очень боится восседающую напротив неё Грозовую. Видимо, между ними уже случались какие-то недоразумения, а то и крупные стычки, о которых мне следовало узнать как можно скорей. Но не за столом же такие детали выспрашивать. Для этого у меня ординарец есть, который всё разнюхает и доложит.
Поэтому я сразу взял быка за рога, так сказать:
– Марта, раз ты не слишком голодна, то давай, чтобы не терять наше общее время, сразу переходи к основным деталям. Что тебе надо мне передать?
– Да много чего… Провести по оружейным мастерским, по арсеналу; объяснить, где склады с имуществом и продовольствием; сдать ключи и наличные планы; показать сокровищницу и рассказать, как там поставлена охрана. А напоследок, уже в кабинете…
– О! – перебил я её, – вот как раз на последнем этапе я к тебе и подключусь. А всё, что ты пересказала раньше, иди и передавай моему заместителю. Шеян, принимай дела! Будешь у меня заведовать всем хозяйством.
Больше всего от услышанного скривилась Апаша:
– Платон, сокровищница – это не «хозяйство». Это основа всей экономики.
И я не преминул немедленно пресечь поползновения на мою власть:
– О, раз ты в курсе всего и вся! Тогда, может, мы с тобой поменяемся должностями?
– Молодец! – проворчала воительница, вновь наклоняясь над тарелкой. – Уел…
А мне только и осталось, что перевести непонимающий взгляд на рассматривающую меня Марту и озадаченно поглаживающего свою лысину Бродского:
– Ну, чего ждём?
Первым заговорил Шеян:
– Да я как-то больше целитель…
– Вот и займись госпиталем в первую очередь. А там разные типы в коме лежат, потом в себя приходят и с ума сходят. Надо таких усиленно лечить и разум интенсивно возвращать.
– Ещё: меня только из-под следствия отпустили…
– Об этом мы с тобой потом отдельно поговорим. Больше ничего срочного?
Он пожал плечами. Зато заговорила Марта, стараясь не коситься на главнокомандующего:
– Говорят, Платон, что тебе за шестьдесят лет. Это правда?
– А что тебя смущает? – Лучше всего в таких случаях отвечать вопросом на вопрос.
– Да не верится как-то… Кажется, что тебе… больше.
– Если кажется, то надо… – чуть не ляпнул пословицу из другой оперы. – Сходить и поклониться богине Герчери.
Видно было, что красотка хочет остаться со мной наедине и о чём-то переговорить. А тут я Шеяна с ней отсылаю. Может, и грубо получается, бессердечно себя веду, но мне так показалось правильнее, честней и благоразумней.
Всё равно наша короткая близость дальнейшего продолжения не получит. Тут я решил для себя однозначно. К тому же Машка может в перспективе
