– Нет. Но она давно догадалась и дала совет. Из прочих неприличных советов этот был самым логичным.
– Логичным?! Я не могу поверить, что слышу это от тебя! Жить во лжи! Предать священные обеты брака!.. Рисковать своей честью!..
Она отстранилась, вырвала руку из его ладоней.
– А сбежать с бродячим магом – это не риск для моей чести?
Обличительные слова, уже готовые сорваться с губ, застряли у него в горле.
Он взглянул на нее. Гордая осанка, решительный взгляд. Глаза, в которых блестят слезы обиды и стыда.
– Вы правы, ваше высочество, ничто так не бьет по репутации принцесс, как бродячие маги. – Он повернулся, намереваясь уйти.
– Джошуа!
Он не оглянулся.
Она вскочила, схватила его за локоть. Только тогда он остановился.
– Это же для нас! Для тебя и для меня!
– Да. Наверное.
Она замерла неподвижно, только дрожали блики в темной броши на груди.
– Мы не можем вечно витать в облаках, милый Джошуа.
– Да. Наверное, – повторил он, чувствуя, как какая-то часть его души, прежде полная смутного, рвущегося света, непоправимо гаснет, мутнеет, исчезает.
– Мне так же тяжело, как и тебе… – тихо произнесла принцесса.
– Не сомневаюсь. – Он отвернулся, не в силах видеть сейчас любимое лицо, слушать голос; желая только оказаться как можно дальше и никогда, никогда больше не приближаться к ней. – Могу я идти?
– Иди… Если хочешь.
– Доброй ночи, ваше высочество.
– Доброй ночи.
Джошуа почти бегом пересек ее покои и, резко открыв дверь, вышел.
На вопрос поджидавшей у порога Майриэль, все ли в порядке, он не ответил.
Джошуа никогда всерьез не пил.
В Цитадели горячительное было под запретом, а мэтр Ассантэ держал своих учеников в строгости, и до веселых гулянок дело не доходило.
Не хотелось также видеть никого из соратников: ни Кая, ни Паки, ни мэтра, ни уж тем более Майриэль.
Решение оказалось простым и незамысловатым.
Новых приятелей их отряда он нашел на кухне. Это был шестой день недели, и сегодня против обыкновения пир получился очень скромным и закончился довольно быстро. Поэтому герцог Агастон переместился на нижние этажи замка, поближе к выпивке и закускам, прихватив с собой лишь барона Ройса. Прочие собутыльники уже успели разойтись, видимо готовясь к завтрашним возлияниям.
– О, мэтр! – дружелюбно приветствовал его герцог. – Неужто вы к нам с каким-то посланием? Или заблудились? Может, наконец отринете ваши чародейские обеты и выпьете с нами?
– С большим удовольствием.
– Вот это другой разговор! Годфри, а ну-ка налей мэтру нашей особой. Да побольше.
– Не уверен, что мэтр хочет побольше, – проворчал барон.
– Как ни странно, хочу. И даже не одну.
– Ха! Вы все больше походите на нормального человека, мэтр!
– Благодарю.
Барон не пожалел ни кубка, ни выпивки. Придвинул к Джошуа тарелку с бараньей ногой и хлебом.
Младший мэтр взял кубок, неуверенно разглядывая содержимое.
– «Окраинная особая», – пояснил герцог. – Жуткое пойло, жгучее, как огонь, и так же влияет на глотку, но зато наутро голова не пробует оторваться от туловища, а это для нас крайне важно, все-таки надо не ударить в грязь лицом перед его сиятельством.
– И совсем не жуткое, – насупился Годфри.
– Сейчас спросим мнение мэтра. Приступайте, мэтр. Да что вы, в самом деле? Стесняетесь? Хорошо. Ваша правда, без тоста и выпивка не мила. Что ж. За удачу в наших делах!
Кубки стукнулись боками, и пути назад уже не было. Джошуа выдохнул и залпом осушил кубок. Герцог не обманул, язык объяло пламенем, и глаза заслезились.
– Заешьте мясом, – посоветовал барон, – мясо все делает полезным.
