— Ну, что ж…
— Я хочу пригласить тебя на танец, — сказал Фёдор.
— ?..
— Ева Щедрина, я хотел бы с тобой потанцевать, если ты не против.
— Потанцевать? — Она перевела дух. — Ну, да, конечно. Конечно!
— Только… — Фёдор опустил глаза в пол, снова заливаясь краской, и промолвил: — Я не очень-то умею.
— Нет, эту руку на талию, а этой ведёшь, — через несколько минут поучала Ева.
— За талию?.. Прямо вот здесь… взять?! — сконфуженно лепетал Фёдор.
— Не укусит! Ладно, хорошо, давай наоборот. Вести пока буду я.
— А?.. Ой, прости. Я наступил тебе на ногу.
— Ничего, сбился просто. Слушай ритм. И снова считай. Про себя… М-м, нужна музыка.
— Конечно, нужна! А?.. Прости.
— Ничего.
Думал ли в этот момент Фёдор о Веронике, неизвестно. Скорее всего, нет. Скорее всего, он позволил себе на короткое время высвободиться из плена навязчивых надуманных обязательств. И может, он был привязан к ним ещё сильней лишь потому, что форма, в которой его отвергли, оказалась настолько незатейливо прямой, почти грубой, что Фёдор не позволял себе воспринимать её ничем, кроме глупого недоразумения. И он по-прежнему хранил на шнурке ключ, не снимая его с груди.
Так или иначе, но экипаж велорикши, который подвозил Веронику с её кавалером, уже подкатил к парадному подъезду «Лас-Вегаса». Кавалер был обучен манерам, хоть и выглядел несколько долговязым, и с определённой долей галантности помог девушке покинуть повозку. Был объявлен бал-маскарад, но Вероника настояла на том, чтобы они не прятали лиц. Пусть все видят, с кем она сегодня. Да, пересуды подтвердились, её кавалер — один из самых завидных женихов Дмитрова, старший сын и наследник купеческой фамилии Бузиных.
Честно говоря, о Фёдоре за истекший срок она почти не вспоминала. Его замочек, давно уже забытый, пылился на полке в далёкой Дубне. И только из суеверия девушка всё ещё не избавилась от него. Вероника крепко держала за хвост свою удачу. Точнее, в данный момент, широко всем улыбаясь, она держала её под руку.
И вот на лужайке перед «Лас-Вегасом» заиграла музыка. Начался съезд гостей. Управляющий стоял в тени открытых парадных дверей и с благосклонной улыбкой наблюдал за публикой. Вот холл за его спиной пересекла Рыжая Анна. Управляющий видел это — несравненная Анна Петровна, скорее всего, покинула террасу, откуда любовалась закатом, и направилась в свои комнаты переодеться к вечеру. До открытия главного бала-маскарада, посвящённого летнему солнцестоянию, оставалось чуть больше получаса.
В нескольких метрах от управляющего, в крохотной каморке двое молодых людей разучивали первый в их жизни совместный танец.
— Музыку заказывали? — великодушно поинтересовался Фёдор. И хихикнул. — Прошу вас…
— О, вы очень любезны! Спасибо вам большое…
— Красиво играют.
— Да… Постой, здесь счёт другой. Слушай. Давай я тебе покажу. И движения… Это танго.
— У тебя получается, — смеялась Ева, — всё лучше и лучше! Ты что, издевался надо мной?
— В смысле?
— Да ты просто великолепный танцор! Ты посмеялся надо мной? Да?!
— Нет, мне просто повезло с учителем. Очень повезло.
— Постой… И ещё раз. Во-о-от так!
— Получается!
— Неплохо.
— И-и, прошу вас…
— О-о…
— А вот так?!
— Ой, у меня сейчас закружится голова! Что ты делаешь?! Да, и… Вот.
Музыка смолкла. Они остановились, разгорячённые, напротив друг друга, держась за руки. Улыбнулись. И внезапно поцеловались.
— Ты… зачем это? — Ева тут же отстранилась от Фёдора.
