заложив немалый крюк, но это хорошо — уж больно неприятной и даже зловещей выглядела повисшая в той стороне мгла.
Вдруг кто-то ухватил юношу за рукав куртки. Не сильно, настойчиво, а скорее дружески. Фёдор остановился. Он даже не успел удивиться и почему-то совсем не испугался. Если поначалу и показалось, что держащая его рука вынырнула из тумана, то теперь становилось очевидным, что это не так.
— Привет, Тео, — послышался приветливый голос. — Ты не узнаёшь меня?
Перед ним стояла девушка. Здесь, на нехоженой лесной тропинке, между Лысым дозором, болотами и каналом. Фёдор посмотрел на рукав своей куртки, но незнакомка не убрала руки:
— Я Лия.
Девушка была очень хороша собой. Фёдор подумал, что ему не часто выпадало встречать зеленоглазых. Всё-таки он сглотнул и тут же улыбнулся. На ней было простое белое платьице, наверное, летний сарафан, с единственным цветным пятном на груди — небольшой искусной вышивкой. Юноша разулыбался ещё шире и захлопал глазами.
— Лия, — повторила девушка. Мимолётная печальная морщинка коснулась её прелестного личика, но тут же всё прошло. — Я стала русалкой. Но я не сержусь на тебя.
О её коже нельзя было сказать «кровь с молоком», но и бледной она не казалась. Может, лишь отчасти.
— Шутишь? — наконец выговорил Фёдор. Больше всего её кожа подходила под определение «благородной белизны», которой с таким трудом добивались дмитровские красавицы. — Русалка… — Фёдор окинул взглядом её ноги. Тоже очень хороши. Она ходила босиком. Надо же, босоножка: на маленьких аккуратных пальчиках, таких же чистых, как и её платье, искусный педикюр. — У русалок хвост. Ты не знала?
Она нежно и переливисто рассмеялась:
— Не всегда.
Фёдор тоже прыснул. Было очень приятно вот так вот стоять и болтать с ней на тропинке. Орнамент вышивки на её платье почему-то показался Фёдору знакомым.
— Я правда не сержусь на тебя, — сказала девушка.
Ева обернулась. Фёдор стоял на тропинке и как-то непонятно осматривался. Казалось, ему вздумалось о чём-то порассуждать. Вроде бы он улыбался. А потом взял и двинулся куда-то в сторону, за деревья, хотя Хардов просил их идти след в след и никуда не сворачивать.
— Эй, Фёдор, — позвала Ева. — Извини… но ты куда? Всё в порядке?!
Юноша ей что-то ответил. Говорил он нормальным голосом. Еве показалось, он сказал «шутишь». Странный парень. Хотя, можно сказать, необычный. И уж точно забавный. Ева и сама не заметила, как слегка улыбнулась. Видимо, просто… понадобилось в туалет. Стеснительный какой, мог бы не сходить с тропинки, а подождать, пока мы чуть отойдём. И почему «шутишь»?
Потом она совершенно отчётливо услышала голос Фёдора: «Очень быстро».
«Как трогательно, — прыснула про себя Ева. — Спасибо за откровенность. Ну, давай, коль быстро».
— Догоняй, — сказала она ему вслух.
— Видишь, как быстро всё снова опутал туман? — промолвила незнакомка.
Фёдор согласился с ней:
— Очень быстро.
— Ты правда меня не помнишь?
Юноша мягко пожал плечами, ему всё труднее давалось сдерживать своё восхищение.
— Я была девушкой одного… очень близкого тебе человека.
Фёдор отрицательно помотал головой и ласково ей улыбнулся.
— Знаешь, у меня очень хорошая память, — заверил он. — И если бы мы раньше встречались, я б этого не забыл.
Она задорно рассмеялась:
— Правда?
— Думаешь, таких девушек забывают? — серьёзно сказал Фёдор.
Они по-прежнему стояли на тропинке и болтали, а она так и не убрала руки. Фёдор подумал, что он и не против. Скорее, этот жест доверия даже приятен.
— Тебе нравится здесь? — спросила она. — Туман белый и ослепительный, как зимний снег.
— Красиво, — сказал Фёдор.
— Ты не представляешь, насколько. — В улыбке прелестной незнакомки застенчиво таилось обещание. — А что тебе рассказывал Хардов, что скрывает туман?
— Ну да, мы говорили об этом, — сразу же согласился Фёдор, — когда гостили у… — на мгновение его взгляд сделался рассеянным, — у…
