Но когда возбужденный Нострадамус воскликнул:
— Так вот откуда вы! Из ада!
Монах затрясся от ужаса, но слов «посланца Сатаны», что — то упомянувшего о душе, расслышать как следует не мог.
Однако бегом помчался в монастырь все доложить монахам — братьям о докторе Мишеле Нострадамусе, при нем продавшего свою душу проходимцу.
Настоятель монастыря, выслушав старательного служителя Господня, собрал монахов, кто покрепче, поставил во главе верзилу, что на голову выше всех был ростом, и отправил на священный подвиг, ибо папской буллой сотни лет назад за доминиканцами была закреплена Святая Инквизиция. И эта привилегия возвысила Святой Орден св. Доминика.
Теперь верзила в рясе буянил в доме Нострадамуса, грозясь силой увести пришельца в монастырь и дальше — на расправу.
Нострадамус не мог этого допустить, но слова не действовали на изувера, и хозяин схватился за палку.
Наза Вец вмешался.
— Не надо, доктор, не трудитесь. Я избежать хочу скандала. Готов развеять подозренья и вместе с братьями пойти.
— Тогда и я пойду за вами. В Ажене вы — желанный гость!
— Ты продал свою душу. И дорога тебе — в ад. Чума поможет. Выручку за душу отдашь монастырю.
— С чумных я денег не беру. Монастырю не поживиться.
Ватага монахов, сопровождая Наза Веца и Нострадамуса, вывалилась с крыльца докторского дома.
Лунный свет неясно освещал ступени. Над головой от крылись звезды, по которым Нострадамус вычислял года увиденных событий.
Наза Вец, опережая всех, вышел на середину улицы.
Монахи замерли при виде его, освещенного луной.
Седина серебрилась ореолом вокруг белой головы. Таким же серебром сливалась с плащом на старце борода. Виденье это показалось всем знакомым.
И лишь верзила нагло подошел к старцу и ухватился за край плаща.
— Не вздумай удирать! — пробасил он и почувствовал, что плащ вырывается из его рук, а сам старец поднимается в воздух, возносясь к небу.
Монахи упали на колени, а верзила закричал:
— Колдун, ведьмак! Все ведьмы летают на помеле!
— Смотрите, братья! — сказал богобоязненный монах, не поднимаясь с колен. — Старец — то вознесшийся на кого похож?
— Что? На кого? — опешил заводила.
— На Бога Саваофа, — вымолвил монах.
Верзила задумался на миг, потом сорвал с себя капюшон и принялся рвать спутанные волосы на голове:
— О, горе мне! Горе окаянному, неведомо грешившему! Молю, прости меня, Господи. Впредь не поднимется рука коснуться одеянья твоего!
В монастыре к рассказу перепуганных монахов отнеслись настороженно. Чтоб к какому — то лекарю сам Бог являлся, разве что запретить впредь грешить своими предсказаньями. Ведь нет пророка в отечестве своем! На всякий же случай произошедшее объявили святой монастырской тайной, а на верзилу настоятель наложил епитимью в сто тысяч земных поклонов и постом из корки хлеба с кружкой воды.
Лишь Нострадамусу полет свой пришелец из иного мира мог бы объяснить с надеждой на понимание. Для всех других то было вознесеньем, не требующим разъяснений.
А разъяснения по существу были просты. Потеря тяжести давно известна людям, как «левитация», но наукою никак не объяснена.
Еще Джордано Бруно, современник Нострадамуса, писал, что видел в келье у монаха, как он при нем поднялся к потолку. Индийские йоги, находясь в позе лотоса и погруженные в медитацию, одним лишь напряжением воли поднимались в воз дух, теряя вес. Летали шаманы африканских племен. Впоследствии летали даже над зрительным залом иллюзионисты, держа в руках девушку из публики.
Проносятся в воздухе, не ощущая своей тяжести, «неопознанные летающие объекты» (летающие тарелки), не подчиняясь законам физики, хотя при посадке на землю их опоры оставляют глубокие следы. И все это Наза Вец мог бы объяснить, но улетел, оставив всех в недоумении.
Новелла вторая. Великой силы цель
