Осторожность говорила ему, что им нужно переждать, даже несмотря на то что задержка очень раздражала его.
Это никак не приближало его ни к Полковнику, ни к отмщению.
Цезарь не мог сказать, как долго они просидели в лесу. Метель почти стихла, слышать и видеть стало легче, но Цезарь больше не улавливал выстрелов. Обезьяны осторожно вылезли из укрытия и стали искать следы враждебных людей-солдат. Под их ногами хрустел свежевыпавший снег, но на этот шум никто не стрелял.
Кажется, то, что они услышали, закончилось.
Снова сев на своих лошадей, обезьяны поехали через горы. Цезарь внимательно осматривал окрестности, опасаясь попасть в засаду, но не заметил впереди ничего, кроме грубого деревянного креста, подобного тем, которые они уже видели, воткнутого в снег на обочине тропы. Сделанный из чего-то похожего на свежесрубленные ветви, крест выглядел совершенно новым, как будто был воздвигнут совсем недавно.
«Пока мы прятались в деревьях?»
Цезарь еще раз приказал остановиться; обезьяны слезли с лошадей и начали внимательно рассматривать находку. Лука осмотрелся и знаками спросил Цезаря: «Куда они пошли?»
Цезарь покачал головой – он не знал, что ответить.
Это была еще одна часть головоломки, но картинка все равно не складывалась. Подойдя к кресту, он сделал страшное открытие. Там, лицами вниз, лежали три трупа, уже почти скрытые снегом. Морис сунул девочку себе за спину, чтобы ребенок не увидел жестокую картину. Цезарь сел на корточки и стал стряхивать снег с трупов – показались безжизненные тела трех людей-солдат, все с уже знакомым символом А? где-нибудь на теле или на униформе. Им на головы были натянуты мешки, как казненным преступникам. Окровавленные пулевые отверстия на спинах говорили о том, как они умерли, хотя почему они умерли, все еще оставалось тайной.
«Три ружейных выстрела, – отметил Цезарь. – Три трупа».
Цезарь стянул один мешок и перевернул мертвое тело на спину. Это был труп женщины-солдата. Ее замерзшие глаза блестели как стекло. Под носом запеклась кровь.
Ракета стянул мешок с другого тела – это был долговязый молодой мужчина. Его глаза были закрыты, и под ноздрями тоже виднелась запекшаяся кровь. Ракета наклонился ближе, чтобы взглянуть на него, и глаза солдата внезапно открылись.
Человек, которого явно приняли за мертвого, охнул при виде обезьян, которые были также удивлены его внезапным воскрешением. Запаниковав, он пополз прочь, но Цезарь быстро отреагировал и схватил солдата за ногу, прежде чем тот смог уползти. Он не хотел отпускать солдата до тех пор, пока тот не даст ему ответов на кое-какие его вопросы.
– Почему… они стреляли в тебя?
Но человек просто смотрел на него испуганными глазами. И бестолково мигал, как будто не понимая, что говорил Цезарь. Его безумные глаза остановились на маленькой девочке, которая пристально смотрела на него из-за спины Мориса. Их взгляды встретились, но обмена информацией не произошло – они просто удивленно пялились друг на друга. Мужчина открыл рот, как будто собираясь заговорить, но изо рта вылетели только неразборчивые хрипы и ворчание.
Глаза Мориса расширились от удивления.
– Он тоже не может говорить?..
Цезарь попытался прояснить новую загадку. Повернулся за помощью к Ракете.
– Помоги мне его приподнять.
Шимпанзе наклонился над солдатом, но тот с непонятно откуда взявшейся силой, принимая во внимание пулю у него в спине, высвободил свою ногу из рук Цезаря и пополз по снегу в безуспешной попытке скрыться от обезьян. Его безумные глаза заметались из стороны в сторону в поисках спасения, когда Цезарь, стараясь не спугнуть его, осторожно пошел в его сторону.
Но все было бесполезно. Перекатившись на живот, человек встал на колени, потом вскочил на ноги и бросился в заснеженный лес. Цезарь сначала решил побежать за ним, но смысла в этом не было. Немой человек вряд ли мог ответить на его вопросы.
«Вопросов только прибавилось».
Обезьяны наблюдали, как человек исчезает в лесу, где он, вне всякого сомнения, рано или поздно умрет от полученной огнестрельной раны. Морис удивленно перевел взгляд с девочки на деревья, потом снова посмотрел на девочку.
– Что с ним случилось?
– Я не знаю, – признался Цезарь.
День застал всех четырех обезьян сидящими на вершинах деревьев, откуда они пытались рассмотреть ушедших солдат. Каждый, вскарабкавшись на дерево, внимательно выслеживал отряд. Со своего высокого наблюдательного пункта перед Цезарем открывался впечатляющий вид на громадную горную цепь, простиравшуюся на все стороны, но след солдат мог скрываться только в одном направлении.
