набора высоты и с переходом на посадочную глиссаду близ водопада! Докажем, что наша служба всех резвей!»
«Ха-ха, докажем! У миссионеров обе дамы!»
«Здесь Аина. Расслабьтесь, ребята, я всё беру на себя. Ваша задача – долететь и не упасть»
Я смеюсь вслух, и мои товарищи тоже. Вот только смех и выдаёт их близкое присутствие, потому как на сей раз не видно даже размытых тепловых пятен – маскировка включена на полную мощность. Помимо уже привычных хрустальных бус, на мне красуется узкий витой поясок – устройство безопасности, предотвращающее столкновение в воздухе.
«Пришлось изобретать. У нас тут не Россия, мы давно летаем только с полной маскировкой» – улавливаю я чью-то мысль. – «Зато без скафандров, вот!»
Я усмехаюсь. Зачем тут скафандры? Местные миссионеры изобрели свой метод – на прогулки их сопровождает рой летающих боевых устройств, в большинстве своём вот тех самых «ржавых болтов», то есть «устройств для поражения и т. д.». Ни один президентский лайнер не может похвастаться столь мощным воздушным прикрытием.
Впереди уже шумит водопад, падающий в крохотное, как чайная чашка, озерцо. У меня даже дух захватило – до чего красивое место…
«Нравится?» – и снова не разобрал, чья мысль…
«Нравится – не то слово!»
«Ещё до прихода сюда испанцев местные жители полагали, что тут обитает Дух Воды. Причём женского рода»
«Почему женского?»
«Не знаю. Наверное, из-за красоты»
«Ага, я первая!»
«Покажись!»
Аина возникает из воздуха рядом с водопадом, спустя пару секунд рядом с ней появляются обе местные миссионерки, Ойя и Ниа. Дед уже точно окрестил их бы их Оля и Нина…
«Точно, Рома. А координатора Галя!»
Да, Галя… Галя тут отсутствует – у координатора миссии полно забот и без купанья. Нам и так выделили двух провожатых.
Наша мужская ватага, слегка отставшая по причине большей массивности, с шумом и хлопаньем крыльев приземляется вокруг озерца.
– Это наше тайное убежище! – уже вслух смеётся Ойя. – Мы долго и старательно тут всё обустраивали, зато теперь можно не опасаться ни «зелёных», ни местных жителей, порой забредающих в эти места. Защита и маскировка не хуже, чем на базе!
– А купаться тут можно? Или Дух Воды обидится? – спрашивает Уин.
– Гостям можно всё! – смеются девушки.
– Чур, я первая! – Аина плюхается в озерцо и устремляется под струи водопада. – Потому как победила!
Но мы уже дружной гурьбой лезем под водопад вслед за победительницей. Шум, гам, брызги! А вода-то, прямо как шампанское, так и кипит пузырьками…
– Всё, коллеги, полетели назад!
Вот странно… Ещё час назад я держался только на самолюбии, и мне хотелось одного – упасть и уснуть… А сейчас я вроде как ожил.
«И все так, Рома. Мы должны отдохнуть не только телом. Отдых для души ещё важнее».
И опять я не уловил, чья это мысль.
– Ага, а вот и наш Манко! Познакомьтесь.
Во дворе, возле маленького квадратного бассейна, на пёстрой циновке сидит старый индеец, чем-то неуловимо напоминая деда Иваныча. Индеец приветственно поднимает руку, другой придерживая во рту длинную трубку, совершенно пустую.
«Он курить бросил уже с полвека, а трубку носит. Привык, говорит, думать помогает»
Лицо старика кажется вырезанным из коричневого камня, только глаза поблёскивают из щелей, остро и умно. Серая майка, пятнистые штаны армейского образца, на ногах мягкие мокасины с дырчатым верхом. Длинные седые волосы подвязаны шнурком. Мы представляемся, индеец коротко кивает. Не очень-то он разговорчив…
«О чём ты хочешь поговорить, ангел Рома, бывший человеком?»
«Можно короче – биоморф…»
«Это было верно ещё не так давно. Но не сейчас»
«То есть?» – я удивлён.
«А разве я подумал неясно? Ты ангел, бывший человеком. Так теперь будет правильней»
И, пресекая всякую возможность дальнейшего развития дискуссии на эту тему, индеец одним движением, без помощи рук встаёт с циновки.
– Я всё там приготовил для гостей, Ойя.
– Спасибо, Манко. Ну что, коллеги-особисты… Как насчёт хорошего ужина?
– Да ещё как!
Мы все смеёмся, и миссионерки, и наша команда. Разрядка… Только сейчас я чувствую, как окончательно разжимаются стальные клещи неимоверной усталости. «Бой будет завтра, а пока…»
-…А ещё я научилась человеческому балету, на ногах то есть.
– А покажи! Просим, Ойя!
Длинный составной стол, за которым мы все сидим, завален снедью. Маисовые лепёшки-тортильи, аккуратная горка куриных яиц и отдельно перепелячьих, горячая каша и родная картошка… А уж фруктов-орехов немеряно. И, разумеется, присутствуют неизменные бутыли молока. Какой может быть стол без молока?
За торжественным ужином собрались все, кроме одного дежурного, сидящего на контроле. Ойя уже надевает на ноги носки-перчатки, выходит на свободное место, вполне достаточное для такого маленького и хрупкого существа. Замирает, приняв позу, и мы все замираем в предвкушении. Ангелы вообще-то не особо любят человечьи танцы, кажущихся им смешным топтанием.
Звучит музыка. «Лебединое озеро», вот оно что… Как я сразу не понял. Ну разумеется, какой ещё балет больше подходит для исполнения ангелами?
Ойя уже танцует, встав на цыпочки, как и положено балерине. Ангелу это легко, твёрдые пальчики поднимают лёгкое тело без усилия… Или это так кажется? Ведь и человеческие балерины на первый взгляд невесомо порхают по сцене…
Ойя танцует, завораживает нас своим кружением. Взмах руки, взмах крыла… Взмахи рук, стремительные взмахи крыльев! И опять, опять кружение под волшебную музыку…
Умирающий лебедь замирает, раскидав беспорядочно изломанные крылья, отливающие радугой. Музыка смолкает.
– Понравилось? – легко встаёт Ойя, возвращаясь за стол. Она дышит легко и бесшумно, нимало не сбив дыхания.
– Вот это да! – первым очнулся Биан. – Я и не знал, что у людей есть такие вещи!
– Эх ты, начальник! – насмешливо щурится наша Аина. – Тебе бы только «зелёных» ловить. Никакого культурного развития!
Шум, смех. Всем понравилось выступление Ойи, и она расцветает, чувствуя это.
– Спой, Гауя, – внезапно просит старый индеец, сидящий в углу. Снова становится тихо.
– Если ты сыграешь на своей айкори, Манко.
Старый индеец одним движением достаёт откуда-то из-за спины длинную двойную дудку. Прикладывает к губам…
– А-а-эоэ-эй! – разносятся первые звуки старинной индейской песни.
Мы слушаем двойной голос, и песнь индейской свирели времён инков переплетается с низким, «медным» голосом Гауи. Никто из нашей команды не знает ни слова на языке кечуа, но у нас есть телепатия…
«…И когда совсем не осталось у человека слёз, он ушёл их искать в сельву»
Айкори и Гауя смолкли разом, и наступила хрупкая тишина.
– Это «Песнь отчаяния» – Гауя первая нарушает молчание.
– Спасибо тебе, Кружащая над
