том, что Арина пришла в себя.
– Хочешь кофе? – спросила Анук, не сводя глаз с дороги. – Из термоса, но сваренный по всем правилам.
Она хотела. Еще как хотела! И протянутый Бабаем термос приняла с благодарностью.
Кофе был прекрасен. Его волшебный вкус вытеснил из сердца печаль и страх. Почти вытеснил… Не нужно быть ведьмой, чтобы понять – это еще не конец, это только начало новой битвы. Ни Хелена, ни Дементьев не отступятся. Да и у нее самой осталось незаконченное дело. Она ничего не обещала тени, но где-то в глубине души понимала, что должна помочь, что медальон в виде монетки нужен не только Хелене, но и этому странному существу. Если, конечно, определение «существо» годится для тени. В чем будет заключаться ее помощь, Арина еще не понимала, на первый план вышли иные, куда более насущные проблемы.
– Так куда мы едем? – В зеркальце заднего вида она поймала взгляд Анук.
– В укромное место. – Анук улыбнулась уголками губ, улыбка прибавила ей возраста, превратила в глубокую старуху, которая держится на одной лишь железной воле. – Каждая уважающая себя ведьма должна уметь обращать даже плохие обстоятельства в свою пользу и иметь запасной аэродром. Это аксиома!
«Запасной аэродром» Анук выглядел как одноэтажный деревянный дом, старый, но достаточно крепкий, чтобы простоять еще не один десяток лет. Арина совсем не удивилась, что дом находится чуть в стороне от дачного поселка, в который они въехали на рассвете. Поселок только-только начал просыпаться, машину, медленно ползущую по узкой грунтовке, приветствовали петушиные крики и ленивый собачий лай. Людей видно не было, туманное майское утро манило разве что рыбаков. Арина почти не сомневалась, что где-то поблизости есть река. Анук любила воду.
Чутье не подвело, воздух, вползающий в открытые окна машины, сделался прохладнее и гуще, Арине показалось, что она слышит плеск.
– Вот мы и дома! – Анук остановила машину перед чуть просевшими, но все еще довольно крепкими воротами, нажала на клаксон. Звук в пропитанном влагой воздухе получился глухим, едва слышным, но их все равно услышали. Неприметная калитка рядом с воротами распахнулась почти в ту же секунду, и на улицу с радостными воплями, куда более громкими, чем звук клаксона, выскочила Ирка.
– Привезли! Слава тебе, Господи! Привезли! – Она не сводила взгляда с Арины и все дергала и дергала ручку дверцы. – Да что же это такое, тетя Анук?! – Ирка одновременно плакала и смеялась. – Не слушается меня ваш драндулет! Ариночка… – Дальше говорить не получалось, все заглушили громкие рыдания.
– Не называй мою красавицу драндулетом. – Анук проворно выбралась из машины, отстранила рыдающую Ирку и мягко потянула за ручку.
Дверца с тихим щелчком открылась, и только тогда Арина осознала, что сидит истуканом и не делает даже попытки выбраться из салона.
– Она не… Тетя Анук, он обманул, и она не вернулась? – Ирка вглядывалась в Аринино лицо, а по ее собственному катились крупные слезы.
– Не реви, Ирина, и не мельтеши. – Анук поморщилась, но тут же усмехнулась. – С головой у нее все в порядке, я надеюсь. Она просто… – Анук фыркнула, – онемела от радости.
– Я онемела. Все правильно. Ирочка, как я рада тебя видеть!
Из машины Арина выбиралась под радостные вопли Ирки и тут же оказалась в крепких объятиях. В этот момент слова закончились у обеих. Бывают такие мгновения, когда слова не нужны, совместно пролитые слезы сплачивают куда сильнее.
Так бы они и стояли, обнявшись, хлюпая носами, если бы не сварливый голос Анук:
– Ну, наплакались? Если наплакались, предлагаю войти наконец в дом и не отсвечивать. Альберт, загони машину во двор, будь добр. Если я сейчас снова сяду за руль, то вылезать потом буду на четвереньках.
И они с Иркой синхронно перестали рыдать и двинулись к калитке, но объятия так и не разжали, поэтому идти получалось бочком, а у калитки так и вовсе приключился затор. За их спинами послышалось урчание мотора, Бабай исполнял просьбу Анук, которая к тому времени уже споро распахнула створки ворот и замерла, опершись на трость.
Во двор, обычный деревенский двор с утрамбованной до каменной твердости, кое-где поросшей горцем и подорожником землей, медленно вползла машина, чихнула напоследок мотором и замерла. Бабай вышел из-за руля и, опередив Анук, запер ворота на засов.
– Теперь будем во дворе обниматься или в дом войдем? – Голос Анук раздраженно дребезжал, но Арина знала: старая ведьма тоже рада.
Из-за угла сарая выскочила черная тень, в гигантском прыжке превращаясь в Блэка. Блэк несолидно, совершенно по-щенячьи взвизгнул и уткнулся лбом в Аринины коленки.
– Что, объявился твой хвостатый дружок? – Анук потянула носом.
– Объявился. – Арина погладила Блэка по холке, краем уха услышала, как Ирка со свистом втянула в себя воздух и покрепче вцепилась в ее руку.
– Никак не могу к этому привыкнуть. Он прямо тут, да? – Подруга присела на корточки, вытянула перед собой руку. – Я могу его потрогать?
Блэк вопросительно посмотрел на Арину, вздохнул и аккуратно положил лапу на раскрытую Иркину ладонь.
– Ой, – сказала Ирка шепотом. – Кажется, я что-то почувствовала. Как мурашки по коже…
– Он дал тебе лапу.
– Мамочка дорогая! Я здороваюсь за лапу с призрачным псом!
