же время… Лисандра умела его утихомирить. Возможно, все дело было в новизне впечатлений. Ему не встречались женщины, столь переполненные надеждами, болью и желаниями. Возможно, и встречались, но прежде он проводил с каждой из них не больше одной ночи.
– Если ты не против… да. Я хочу, чтобы на встречу с моим отцом мы пошли вместе.
Лисандра молчала. Эдион хотел было спросить о причине молчания, как вдруг вновь послышались шаги.
Легкие. Слишком уж непринужденные.
Эдион и Лисандра углубились в переулок – и обнаружили, что это вовсе не переулок, а тупик. Впереди высилась кирпичная стена. Если события примут нежелательный оборот…
В таком случае Лисандра обернется призрачным леопардом и растерзает в клочья хоть десять противников. Эдион улыбнулся спутнице и вновь склонился над нею, почти касаясь носом ее шеи.
Шаги приближались. Лисандра томно выдохнула, войдя в знакомую роль.
Эдион продолжал следить за проходом, испещренным полосами лунного света. Кто бы сюда ни направлялся, они – просто парочка, неспроста выбравшая этот тупик.
К ним шла женщина. Судя по походке, молодая. Она продолжала делать вид, будто забрела сюда случайно. Но было поздно.
Лицо Эдиона оставалось скрытым капюшоном. Женщина точно соответствовала словесному портрету подавальщицы Рульфа. Рован не напрасно рассказал им, как она выглядит.
– Если хочешь, можешь подождать своей очереди, – промурлыкала ей Лисандра. – Я через пару минут закончу.
Лунного света хватало, чтобы увидеть покрасневшие щеки подавальщицы. Но ее глаза не изменили каменного выражения. Женщина быстро, но внимательно окинула взглядом Эдиона и Лисандру.
– Не туда свернула, – сказала она.
– Ты уверена? – вкрадчиво спросила Лисандра. – Час-то поздний для одиноких прогулок.
Служанка Рульфа наградила их еще одним каменным взглядом и неспешно удалилась.
Они напряженно ждали. Минуту. Пять. Десять. Больше никто не появился.
Эдион выпрямился. Лисандра следила за входом в тупик, крутя рыжий локон.
– На воровку не слишком похожа.
– Про вас с Аэлиной можно сказать то же самое, – усмехнулся Эдион.
Лисандра хмыкнула, соглашаясь с его словами.
– Скорее всего, просто разведчица, – предположил Эдион. – Глаза Рульфа.
– В таком случае, глаза не туда смотрели. Не заметить того, что на виду, – сказала Лисандра, засовывая амулет в вырез платья.
Они вернулись в «Океанскую розу» другим путем, соблюдая все меры предосторожности. Эдион думал не об амулете и не о карте Рульфа, а том, что Лисандра так и не ответила на его вопрос.
Глава 30
Глинистая почва равнин раскисала от каждого дождя, а поскольку дожди шли часто, повозки еле ползли. Через две недели этих странствий Элида устала откликаться на материнское имя.
Она устала постоянно быть наготове, чтобы вовремя отозваться на очередное распоряжение Мулли. Та постоянно заставляла Элиду мыть посуду. И дернуло же ее рассказать, что она прислуживала на кухне и привыкла управляться с большим количеством грязной посуды! Устала Элида и от непрерывных расспросов черноволосой красавицы Омбриелы. Та не была лицедейкой, зато доводилась Мулли племянницей и исполняла обязанности казначея труппы. Омбриела забрасывала Элиду вопросами. Давно ли покалечила ногу и при каких обстоятельствах? Откуда ее семья? Где и у кого училась искусству предсказания?
Хорошо еще, что Лоркан не лез с расспросами. С ним Элида за день перебрасывалась всего несколькими фразами. Когда повозка в очередной раз увязала в глинистой жиже, Лоркан молча вылезал, упирался плечом в борт и помогал клячам стронуть ее с места. Потом так же молча возвращался, садился на скамейку и закрывал глаза. Расстояние, которое они проезжали за день, можно было бы легко пройти пешком. Заметив, что Элида часто смотрит на север, Омбриела, конечно же, спросила о причине столь пристального внимания к этой стороне света. Элида давала уклончивые ответы и без всяких угрызений совести врала.
Хвала богам, Лоркан не требовал от нее близости на правах «мужа».
В других местах и при другой погоде все спали бы на земле. Но только не здесь. Вопрос с ночлегом решался так: женщины размещались в повозках, а мужчины тянули жребий. Счастливчики втискивались в остававшееся пространство повозок. Остальные, соорудив себе подстилки из тростника, веток и иных подручных материалов, укладывались рядом с повозками. Лоркану неизменно доставались короткие соломинки. Возможно, он сам так хотел. Возможно, это были фокусы Нирка, а может, неудачное стечение обстоятельств.
Главное, что Лоркан ночевал порознь с «женой» и не делал попыток заявить о своих «супружеских правах».
