Кое-какие разговоры между Элидой и Лорканом все же происходили, но не в повозках и не возле них. Если Элиду посылали за водой к вспученному от дождей ручью или за хворостом, Лоркан отправлялся вместе с нею и там начинал расспрашивать. Естественно, все его вопросы касались Мората: как одеты тамошние солдаты, много ли лагерей вокруг крепости, из кого набраны слуги. Ведьмы его тоже интересовали.
Лоркан требовал последовательности в рассказах. Элида начала с самого верха Моратской крепости. Рассказала о драконьих гнездах, самих драконах и ведьмах. Затем начался спуск с этажа на этаж. За две недели она рассказала про все надземные этажи и добралась до устройства подземелий. Труппа и не догадывалась, о чем разговаривает молодая чета, отправляясь собирать хворост. Мулли и ее спутники изрядно удивились бы, узнав, сколь далеки эти разговоры от обычных «воркований» новобрачных.
В тот вечер караван, как всегда, остановился на ночлег. Элиду послали за хворостом. Лоркан отправился вместе с нею. По обе стороны от дороги тянулись поля. На одном из них, где-то посредине, росла небольшая рощица. Элида в который раз удивлялась умению Лоркана ступать неслышно, не заглушая шагами шелеста трав. Они отходили все дальше и уже не слышали ни голосов, ни лошадиного ржания. Элида не заметила, как ступила в глиняную ямку. Сапог увяз, и все попытки вытащить его приводили к обратному результату. Стиснув зубы, Элида дергала ногу, пока…
Пока магия Лоркана не окутала ее ногу и не вытолкнула сапог из ямы. Потеряв равновесие, Элида буквально упала на Лоркана. Его рука и бок были такими же жесткими, как и его магия. Элиде показалось, что она ударилась о каменную стену. Она торопливо попятилась назад. В сапоге чавкала глинистая жижа.
– Спасибо, что помог, – пробормотала Элида.
Лоркан пошел вперед.
– Вчера вечером ты рассказывала про три подземных тюрьмы и три входа, – не оборачиваясь, заговорил он. – Теперь расскажи, что там внутри.
У Элиды пересохло во рту. Она вспомнила камеру, в которой томилась: темноту, холод, спертый воздух.
– Что внутри, я не знаю, – соврала Элида, двинувшись следом. – Наверное, узники, обреченные на страдания.
Лоркан нагнулся и исчез среди высокой травы. Когда его темноволосая голова появилась снова, в руках он держал две толстые хворостины. Каждую он переломил на три части, делая это легко, словно ломал прутики.
– До сих пор ты обстоятельно и толково рассказывала мне обо всем и не запиналась. А сейчас у тебя даже запах изменился. Почему?
Элида прошла мимо и стала собирать сухие ветки потоньше.
– Там творились ужасные вещи, – сказала она. – Возможно, узников пытали. Мы слышали крики.
Она молила богов, чтобы в Террасене нынче все было по-другому. С возвращением королевы власть таких, как ее дядя, должна кончиться.
– Кого держали в тюрьмах? Вражеских солдат?
Элида догадалась: Лоркан выспрашивал о возможных союзниках.
– Нам ведь не сообщали, кого там пытают, – невесело усмехнулась она.
Ей вспомнились руки тюремщиков, похотливые усмешки.
– Наверное, как только я закончу рассказывать тебе про подземелья Мората, ты сразу же исчезнешь.
Элида неутомимо нагибалась за хворостом. Увечная нога хотя и не болела, как прежде, но отзывалась на каждый наклон.
– А что тебя удивляет? Я помню наш уговор. Я и так задержался дольше, чем рассчитывал.
Элида обернулась и увидела в руках Лоркана целую охапку хвороста. Эту охапку он бесцеремонно передал ей, а сам, сняв с пояса топор, направился к крупной изогнутой ветке.
– Значит, мне придется разыгрывать покинутую жену?
– Ты уже разыгрываешь предсказательницу. Одной ролью больше, какая разница?
Топор со свистом отсек часть ветки. Дерево недовольно заскрипело.
– Я жду подробного рассказа обо всех подземных тюрьмах.
Лоркан имел на это право. Как-никак, между ними действительно существовал уговор: его защита и ограждение от разных неприятностей в обмен на ее сведения о Морате. Он терпеливо сносил все ее вранье, все небылицы, которые она сочиняла для труппы. Пусть не поддакивал, но и не возражал.
– О них нет смысла рассказывать. Их разрушило взрывом. Если не все, то бoльшую часть. Вместе с катакомбами.
Жжик, жжик, жжик. Лоркан кромсал ветку, равнодушный к жалобам дерева. Затем стал расщеплять куски.
– Говоришь, разрушило взрывом?
Рука с топором взметнулась, под темной тканью рубашки напряглись мускулы. Потом он вдруг опустил топор, словно что-то вспомнив:
– Помнится, ты говорила… Когда случился взрыв, ты находилась вблизи двора. Откуда же ты знаешь о разрушении тюрем и катакомб?
Так. Он поймал ее на вранье. Надо выворачиваться.
– Взрыв раздался со стороны катакомб. Несколько башен тут же обрушились. Тюрьмы находились неподалеку. Вот я и предположила: уж если башни рухнули, внизу наверняка все завалило.
– Я не строю свои замыслы на предположениях.
