На обратном пути с горы Лисандра назвала Эдиону истинную причину их появления в Илиуме: встреча с Брэнноном и освобождение жителей были лишь частями замысла. Основной упор Аэлина делала на микенианское наследие Рульфа. Замысел возник в дороге и обсуждался ночами. Скрупулезно, с учетом всех выгод и возможных ловушек.
Еще через десять минут пришел Дорин и сразу же взглянул на Аэлину. Он тоже почувствовал магическую волну.
Молодой король вежливо поздоровался с Рульфом, затем внимательно выслушал краткий рассказ о маневрах войск Эравана. После этого Дорин сел. Фэйцы, Рульф и Эдион продолжали обсуждать пути снабжения армии и ее вооружение. Рован умело направлял разговор в нужное русло.
Дорин сидел, закинув ногу на ногу. Похоже, за время плавания с Рованом он научился придавать лицу непроницаемое выражение.
Часы пробили одиннадцать. Аэлина встала. Фенрис еще продолжал рассуждать о доспехах. Рульфа интересовали поставки руды, за счет которой он рассчитывал поправить свои финансовые дела.
Увидев вставшую Аэлину, все снова умолкли.
– Благодарю за гостеприимство, – сказала она Рульфу.
Аэлина повернулась с явным намерением уйти, но успела сделать не более шага.
– Как, это все? – недоуменно спросил Рульф.
Она обернулась. Рован шел к ней. Аэлина решила выпустить наружу еще частицу своей магической силы:
– Да. Если ты не дашь мне кораблей, если не объединишь остатки микенианцев и не вернешь их в Террасен, я найду того, кто это сделает.
– Больше некому.
Аэлина смотрела не на Рульфа, а на карту:
– Помнится, ты говорил, что однажды я поплачусь за свою самоуверенность. Так оно и было, причем не один раз. Но мы с Саэмом сумели изрядно потрепать и твою столицу, и твой флот. И все ради двухсот жизней тех, кого ты считал двуногим товаром. Возможно, я просто недооценивала свои возможности. Наверное, я смогу обойтись и без твоей помощи.
Она снова повернулась к двери. Вдогонку полетел язвительный вопрос Рульфа:
– Интересно, Саэм до самой смерти вздыхал по тебе? Может, ты наконец перестала относиться к нему как к грязи под ногами?
Раздался хрип, стук и звон стекла. Аэлина примерно знала, чтo она увидит. Так и есть: рука Рована сомкнулась вокруг шеи Рульфа, вдавив капитана лицом в карту. Фигурки солдат разлетелись по столу и упали на пол. Ей показалось, что Рован собирается откусить Рульфу ухо.
– Рульф, я же тебя предупреждал: думай над каждым словом, – усмехнулся Фенрис.
Эдион, изо всех сил стараясь не замечать отца, сказал капитану:
– Рад был познакомиться, – после чего быстро прошел к двери, где уже стояли Аэлина, Дорин и Лисандра.
Рован что-то шепнул Рульфу на ухо, отчего пиратский король побледнел. Затем, посильнее ткнув потомка микенианцев физиономией в стол, разжал руку и поспешил к Аэлине.
Рульф был сейчас похож на мальчишку, которому досталось от ребят постарше. Он уперся в стол, приготовившись прокричать какую-нибудь явную глупость, как вдруг по его телу пробежала судорога. Тогда Рульф перевернул руки ладонями вверх, сведя их вместе. Очумелые глаза смотрели не на Аэлину, а в окно.
На обеих сторожевых башнях зазвонили колокола. Окружающие улицы мгновенно затихли. Сигналы не нуждались в объяснениях. Бледное лицо Рульфа стало мертвенно-бледным. Аэлина заметила, как густо почернели его ладони. Такую черноту могли вызвать только валгские демоны.
Магическая карта показывала надвигающуюся опасность.
– Идемте, – сказала спутникам Аэлина.
Забыв об их существовании, Рульф побежал к двери, выскочил на улицу и понесся к гавани. Оттуда ему навстречу мчались первый помощник и квартирмейстер.
Аэлина закрыла дверь, поочередно взглянув на друзей и бывших соратников Рована.
– Вот уж не думал, как опасно бывает вставать у тебя на дороге, – усмехнулся Фенрис.
Фенрис подошел к другому окну, выходившему на улицу. Рульф и его люди о чем-то ожесточенно спорили, размахивая руками.
– Если эта сила достигнет города, жителям…
Дорин умолк, не договорив.
– Не достигнет, – возразила Аэлина.
Зеленые глаза Рована внимательно следили за нею.
«Покажи им, почему не кто-нибудь, а ты принес мне клятву на крови», – мысленно попросила она.
Рован улыбнулся одними губами. Он понял намек.
– Идемте, – сказал он собравшимся.
– Идти? – удивился Фенрис, указывая на окно. – Куда?
