на таких местах, за которые только разбойники и щупают!
– Да тише ты, сами отрастили хвостов… Проверить же надо. На всякий случай.
В туннеле было неспокойно – все время слышались какие-то звуки, шорохи. Словно люди – а может, и не люди – постоянно сновали туда-обратно. Люди-то как раз беспокоили Демида больше всего – он не слишком верил в сказки о Черном машинисте. И все же в какой-то момент он, видимо, отключился. А пробуждение было крайне неприятным, потому что он обнаружил, что руки и ноги у него связаны. Рядом кто-то возился. Мелькнула мысль о бандитах. Демид лежал тихо, не подавая виду, что проснулся – надо было сначала оценить ситуацию.
– Все, – сказал в темноте незнакомый, низкий, глуховатый голос, по ощущениям – женский. – Сейчас я разберусь с этим и провожу тебя на «Таганку».
– Не надо с ним разбираться, – прохныкала Матрена. – Он – добрый волшебник. Он меня кормил, ничего плохого не сделал.
– Дура! Да ты знаешь, куда он тебя тащил? На «Китай-город», в бордель, чтобы продать. Знаешь, сколько я таких насмотрелась?
– И в мыслях такого не было! – решился наконец подать голос Демид. – За такой подарочек меня сутенеры по головке не погладили бы – она им весь бордель распугает своими глупостями.
– Видала я таких, как ты. Сейчас ты смирный – пока связанный. А будь у тебя в руках оружие – по-другому бы запел.
– А можно мне последнее желание? – Демид не терял присутствия духа, гадая про себя, на кого же он нарвался. – Можно фонарик включить? Хочу, так сказать, посмотреть в лицо собственной смерти.
– Не умирай, – взвыла Матрена. – Кто же тогда спасет принцессу, когда наступит час?
– Чтоб тебя прикончить, мне света не требуется – ну да ладно.
Вспыхнул фонарик. Но он больше слепил глаза, чем освещал происходящее. Все же Демид различил, что рядом сидит девушка в костюме цвета хаки. Русые волосы ее были коротко и неровно подстрижены, целиком закрывая одно ухо. На руках – обрезанные перчатки. И, что совсем не понравилось Демиду, в одной руке она сжимала нож.
– Зачем же так сразу, – поинтересовался Демид, чувствуя противную дрожь в связанных ногах. – Да и нехорошо – на безоружного с ножом.
Девушка засмеялась:
– Сказочки свои оставь для этой блаженной. Будь ты на моем месте, ты рассуждал бы иначе.
– Но за что ты так взъелась на меня? Девушке я не сделал ничего плохого. Сам собирался отвести ее обратно.
– Зачем тогда со станции унес тайком? Я давно за тобой наблюдаю.
– Ошибочка вышла, – смущенно хмыкнул Демид. – Да ведь я ей ничего плохого не сделал.
– Отпусти нас, храбрая девушка-воин, – взмолилась Матрена. – Кажется мне – что-то с моими друзьями стряслось плохое, помощь моя им нужна. Если ты убьешь волшебника, некому будет нас спасти.
Неизвестная вздохнула:
– Ладно, блаженная, не трону я твоего волшебника – если он и впрямь на «Таганку» тебя вернет. А я уж прослежу, чтоб так оно и было. И если что не так… – Она сделала движение ножом. Демид вздрогнул, но она просто разрезала связывающие его руки веревки. Еще секунда – освободила ноги. Он с трудом поднялся, кряхтя и разминая руки – сырость давала о себе знать.
– Все, все, уходим.
– И не вздумай свернуть не туда. – Девушка пристально смотрела на него. – Обидишь эту блаженную – я тебя везде найду.
– Ее обидишь, пожалуй, – хмыкнул Демид. – Ну что, пошли, что ли, – кивнул он Матрене. Ему предстояло еще придумать, как объяснить эту историю друзьям Матрены. Вернее, как заставить Матрену объяснить свое исчезновение друзьям – сам Демид предпочел бы держаться в тени. И как теперь выкрасть Ксению, если по туннелям здесь бродят такие вот народные мстительницы.
На станции Демид поспешил отделаться от Матрены и принялся наблюдать за ней издали. Та сунулась было в ночлежку, но довольно быстро выскочила назад и принялась бегать по станции с криками: «Ксюша»! Она то и дело обращалась с вопросами к встречным, но те только посмеивались.
Тяжелая дверь громко скрипнула, шаги с той стороны удалились, и Стас снова остался один в холодной и маленькой камере. Хорошо хоть, что теперь-то он осознал, что точно не умер, иначе сошел бы с ума. Но тем временем юношей овладела апатия. Он прижался спиной к бетонной стене и закрыл глаза. Так хоть родные и знакомые уже цветные пятнышки, заигравшие перед внутренним взором, разбавили полное одиночество…
Воображение складывало их в различные фигуры, и это на какое-то время отвлекло Стаса от тяжких дум. Друг за другом в его мыслях мелькали наиболее яркие и запомнившиеся образы событий последних дней: человек-призрак в доспехах, так не вовремя преградивший ребятам путь, а ведь они уже хотели тогда вернуться домой; старая, ржавая баржа, где друзей едва не взяли в плен; жуткий путь меж истерзанных войной зданий; Ксюша-кошка – и неважно, что у нее какой-то там маленьких хвостик; пугающая, опасная тьма туннеля, управляемая неким невидимым чудовищем; отстойник мутантов на Волгоградском проспекте – этот рассадник монстров, созданный руками людей, по вине которых погиб Савелий…
Исказившееся от ужаса лицо друга надолго отпечаталось в памяти Стаса, картинка никак не хотела уходить и все висела в темноте, как ни хотел
