Приозерная битва, но для тех, кто выжил, дабы поведать о нем, навсегда осталось Рыбьей Кормежкой.
Под натиском с трех сторон воинам Западных Земель пришлось шаг за шагом отступать в воды Божьего Ока. Сотни сгинули там, сраженные во время боя в зарослях камыша; еще сотни утонули, пытаясь сбежать. К приходу ночи полегло две тысячи человек, и среди них многое множество людей благородной крови, в числе которых оказались лорд Фрей, лорд Леффорд, лорд Бигглстоун, лорд Чарлтон, лорд Свифт, лорд Рейн, сир Кларент Кракехолл и сир Тайлер Хилл, Бастард из Ланниспорта. Воинство Ланнистеров рассеяли и уничтожили, но столь дорогой ценой, что юный Бен Блэквуд, маленький лорд Рэйвентри, рыдал, глядя на груды тел.
Наитягчайшие потери понесли северяне, ибо Зимние Волки выпросили себе честь начать битву и пять раз бросались на ряды ланнистерских копий. Более чем две трети воинов из тех, что пришли на юг с лордом Дастином, были убиты либо изранены.
В Харренхолле Эймонд Таргариен и Кристон Коль обсуждали, как лучше ответить на удары королевы. Твердыня Черного Харрена была чересчур неприступна для штурма, и речные лорды не осмеливались начать осаду из страха перед Вхагар. Но войску короля недоставало еды и кормов, а болезни и голод губили людей и коней. Насколько хватало глаз, вокруг могучих стен замка простирались одни лишь почерневшие поля и сожженные деревни, а отряды заготовщиков, осмелившиеся отойти далее, не возвращались. Сир Кристон стоял за отступление к югу, где поддержка Эйгона была наисильнейшей, но принц отказался со словами «лишь трус побежит от предателя». Потеря Королевской Гавани и Железного трона привела его в неистовство, а когда Харренхолла достигла весть о Рыбьей Кормежке, принц-регент едва не задушил доставившего ее оруженосца. Только заступничество Алис Риверс, возлюбленной принца, спасло мальчику жизнь. Принц Эймонд почитал за лучшее немедленно напасть на Королевскую Гавань. Он настаивал, что ни один из драконов королевы не является ровней Вхагар.
Сир Кристон назвал сие безрассудством.
– Один против шестерых – битва для глупцов, мой принц, – заявил он.
Коль вновь убеждал, что им надлежит выступить на юг и объединить силы с лордом Хайтауэром. Принц Эймонд может воссоединиться со своим братом Дейроном и его драконом. Как известно, король Эйгон вырвался из хватки Рейниры, и он наверняка вернет себе Солнечного Огня и примкнет к своим братьям. И, возможно, их друзья в столице изыщут способ освободить королеву Хелейну, дабы та повела в бой Пламенную Мечту. Четверым драконам вполне по силам одолеть шестерых, если одной из четверки будет Вхагар.
Принц Эймонд отказался обсуждать такой «трусливый путь».
Сир Кристон и принц Эймонд решили разойтись. Колю долженствовало возглавить их войско и вести его к югу, навстречу Ормунду Хайтауэру и принцу Дейрону, но принц-регент сопровождать их не намеревался. Вместо сего он предполагал вести собственную войну, изливая с небес на изменников потоки огня. Рано или поздно «королева-сука» пошлет одного-двух драконов, дабы остановить его, и Вхагар их уничтожит.
– Она не осмелится послать всех своих драконов, оставив Королевскую Гавань беззащитной и уязвимой,– утверждал Эймонд. – Не будет она рисковать и Сиракс или своим последним сыночком. Рейнира может именовать себя королевой, но у нее тело обычной женщины, робкое женское сердце и материнские страхи.
Так расстались Делатель Королей и Убийца Родичей, и каждый отправился навстречу своей судьбе. Тем временем в Красном замке королева Рейнира Таргариен принялась награждать своих друзей и жестоко карать тех, кто служил ее единокровному брату.
Были объявлены огромные награды за сведения, что повлекли бы за собой поимку «узурпатора, объявившего себя королем Эйгоном II», его дочери Джейхейры и сына Мейлора, «ложных рыцарей» Уиллиса Фелла и Рикарда Торна, а также Лариса Стронга Косолапого. Не добившись желаемого, ее милость разослала на поиски отряды «рыцарей-дознавателей», дабы они охотились за бежавшими от нее «предателями и злодеями» и карали всех, кто был уличен в помощи таковым.
Руки и ноги королевы Алисенты сковали золотыми цепями, хотя падчерица и сохранила ей жизнь «ради нашего отца, который некогда любил вас». Собственному отцу Алисенты повезло менее: сир Отто Хайтауэр, служивший десницей трем королям, первым лишился головы как изменник. За ним на плаху последовал и Железный Посох, по-прежнему настаивавший, что по закону сын короля наследует прежде дочери. Сира Тайленда Ланнистера вместо казни подвергли пыткам, в надежде воротить кое-что из сокровищ короны.
Столичный люд никогда особливо не любил ни Эйгона, ни его брата Эймонда, и многие горожане приветствовали возвращение королевы… но любовь и ненависть – две стороны одной монеты. И, когда на пиках над городскими воротами, что ни день, начали появляться новые головы, вкупе с тем, что подати становились все более обременительными, монета обернулась иной стороной. Люди говорили, что девушка, которую они некогда приветствовали как Отраду Королевства, выросла в алчную и мстительную женщину; что королева жестока, как ни один король до нее. Какой-то остряк поименовал Рейниру «королем Мейгором с титьками», и еще лет сто после того «мейгоровы титьки» были расхожим ругательством среди жителей Королевской Гавани.
Теперь, когда во власти Рейниры и под защитой не менее шести драконов находились город, замок и престол, она ощутила себя в достаточной безопасности и послала за своими сыновьями. От Драконьего Камня отчалила дюжина кораблей, которые везли фрейлин королевы и ее сына, Эйгона Младшего. Рейнира назначила мальчика своим виночерпием, дабы всегда держать его рядом с собой. Еще одна флотилия покинула Чаячий город с принцем Джоффри, последним из троих сыновей королевы от Лейнора Велариона, а также его драконом Тираксесом. Ее милость принялась помышлять о пышных празднованиях в честь торжественного провозглашения Джоффри принцем Драконьего Камня и наследником Железного трона.
