Сторож брату своему

– …закончилось? – фыркнул лаонец. – Победой, Стрелок. Все закончилось победой. Карматы, кстати, не сумели прорваться во второй альхиб.

Тарег облегченно вздохнул.

– А на следующий день в Медину вошел приличный, сотни в три, вооруженный отряд.

– Подкрепление? – изумился нерегиль.

– Охрана сиятельной особы принца Ибрахима аль-Махди, – показал в улыбке белые-белые зубы Амаргин. – Один знаменитый столичный астролог посоветовал дядюшке халифа не дожидаться месяца паломников, чтобы поклониться святым местам. И нагадал, что попытка совершить малое паломничество, умра, этой осенью будет исключительно удачной. И к тому же станет венцом его славы. Говорят, въехав в Медину, сиятельный принц орал как резаный, обещая астрологу много радостей в ближайшем будущем. Драться с карматами ему, похоже, не очень понравилось. Он-то думал, что напишет очередную мувашшаху, и потомки склонятся перед его талантом поэта. А пришлось браться не за калам, а за меч, экая незадача…

Хихикнув, Тарег заметил:

– Ну а чего он хотел? Разве не удачная вышла попытка? Для всех без исключения?

– Вот и я говорю, – щурясь, как сытая лиса, заулыбался лаонец. – Так что карматов отогнали. Надолго ли – не знаю, и потому думаю, что нам пора делать ноги. Собирайся, Стрелок.

– Насчет того, что отогнали, я не уверен, – задумчиво пробормотал Тарег, продолжая медленно тереть щеку. – Я думаю, они отошли. Не получилось взять пленных – откатились.

– Вот именно. Но ждать их тут смысла не имеет, согласен? Собирайся, пора.

Тарег отнял от лица полотенце и посмотрел на залитый солнцем двор.

– Стрелок?.. Собирайся, говорю, не рассиживайся. Впрочем, что тебе собирать, у тебя нет ничего, мы тебе сами все соберем. Айсены дают нам лошадей, ишь ты, расщедрились на радостях.

– А где аз-Захири? – вдруг спросил Тарег. – Вот уж кого должны были наградить… И муллу тоже…

По двору бродили курицы, безмятежно поклевывая что-то в разбросанной соломе.

– Зачем тебе аз-Захири?

– Я его донимал всю ночь. Дурацкими вопросами. И его, и ибн Салаха. Извиниться хочу.

Амаргин молчал.

Тарег заглянул ему в лицо. Лаонец отвел глаза.

Глупо покомкав полотенце, Тарег спросил:

– Как это случилось?..

– Он… умер. Просто… умер.

– Что значит «просто умер»? – ровным голосом проговорил нерегиль.

Амаргин зябко повел плечами:

– У него, похоже, не выдержало сердце, Стрелок. Ну и… горе его доконало.

– Горе?..

– Да вроде как эти дурни не уследили. Когда из альхиба все выходили, Юсуф пошел сам по себе. Ну а куда он мог пойти, как ты думаешь, Стрелок…

– В масджид, – бесцветно отозвался Тарег.

– Да, в масджид. А… там… ну, словом, ты ночью слышал, что – там.

– Да, слышал…

– Ну вот он туда и вошел. Потом вышел. Сначала молчал. Потом долго плакал. А потом умер.

– Да. Умер.

Курица кудахтала и дрожала красной-красной бородкой. Высоконогая, голенастая, тощая пеструшка. Ко-ко-ко, мои цыплятки. Где ж ты был, Всевышний? Старик закрыл дорогу тварям. А Ты ему открыл дорогу прямо в ад. Милостивый, прощающий. Добрый Бог.

– Стрелок?..

– Прости, Амаргин. Но я не могу.

Лаонец наклонил голову и прищурился, чтобы посмотреть ему прямо в глаза:

– Что с тобой, Стрелок? Если ты останешься, он не воскреснет.

– Старик тут ни при чем, Амаргин. Я… не могу.

– Чего не можешь? Хватит говорить загадками!

– Я не могу покинуть пределов аш-Шарийа, – тихо сказал Тарег. – Посмотри на меня. Вторым зрением.

– Зачем? – Золотистые глаза округлились.