любом случае я вас прощаю! Вы сделали то, о чем я мечтал каждую минуту – спасли повелительницу!
– Не думай, что так просто отделаешься! – вступила в разговор Леала. – Теперь ты их должник и обязан помочь.
– Я согласен. Как?
– Веди нас ужинать, – приказала Леала. – Там я тебе все расскажу.
Глемас перевернулся и раскрыл глаза. Заснуть он так и не смог, прокрутился всю ночь на жестком ложе. Тюремный топчан без матраса – голые доски – не очень располагал к безмятежному сну. Но, тем не менее, прошлые ночи он умудрился проспать как младенец, с отбоя до подъема. После первой ночи Глемас даже обрадовался: «Наконец отосплюсь за всю прошедшую жизнь». Первые дни его не трогали – после допроса и избиения сразу после убийства Арсалгана охрана притащила его сюда и словно забыла. Камера была одиночной – небольшая комнатка с топчаном в углу, ни стола, ни стульев. Вместо туалета дыра в углу комнаты. Раз в день появлялся мрачный пожилой служка в сопровождении двух охранников, не отвечая на вопросы Гронберга, наливал чашку похлебки и менял глиняный кувшин с водой. Он ждал, когда Глемас поест, и забирал чашку. Охранники тоже отмалчивались, словно не слыша вопросов гронца.
«Похоже, им не до меня, – решил Глемас. – Наверное, наверху дерутся за престол, да и Алгала с алгатцами не дает забыть о себе».
Его догадка была верна – в притихшем дворцовом комплексе на первый взгляд все было спокойно, все ждали приезда Руханоса, старшего сына императора, но на самом деле в коридорах и залах дворца кипела скрытая от неискушенного взгляда борьба. Руханоса жители Астары помнили по диким кутежам и дуэлям. Он совсем не желал заниматься делами государства, поэтому дворцовые группировки начали борьбу за право быть ближе к новому императору – при его нежелании управлять государством, это хлопотное дело он явно сбросит на министров, точнее на того, кто окажется ближе. Сам же займется, как всегда, самым трудным – развлечениями. Хотя все соглашались, что правитель из Руханоса никудышный, но никому и в голову не приходило поменять главу государства.
Никто не думал об этом, кроме одного человека – начальника разведки Империи Ширахса Кобрана.
В голове этого маленького мстительного человечка роились грандиозные планы. Выходец из бедных слоев, он провел детство на окраинах Астары, где из-за своего маленького роста и физической слабости в полной мере хлебнул суровой прозы жизни. Он был умным ребенком и еще в детстве понял, что сила – это не главное, и смог воплотить это в жизнь. Как-то так оказалось, что все его обидчики, рано или поздно, оказались наказаны, при этом очень жестоко, многие остались инвалидами, а некоторые просто сгинули в хаосе окраинных улиц. Но никто и никогда не связал это с местью маленького Ширахса. Тогда же, в детстве, он понял власть денег и то, что нельзя афишировать свою жизнь, нельзя показывать, что тебе что-то дорого, иначе это тут же отберут.
Сидя в своем любимом укромном месте – в маленьком помещении на крыше заброшенной высотки, – он смотрел в пластиковое окно на раскинувшийся внизу город и мечтал, что когда-нибудь этот город будет принадлежать ему. К этой цели он шел всю свою жизнь. Ум, природная хитрость и жестокость помогли ему продвинуться в самые первые ряды верхушки Империи. Никто не знает, сколько трупов осталось по обочинам его «дороги жизни».
Сейчас Ширахс, сидя в своем аскетически чистом и небогатом кабинете – никто не должен знать, насколько ты богат, иначе зависть и желание забрать твое богатство победят и заставят думать о том, как это осуществить, – и размышлял, что делать дальше.
Он был не из тех, кто считал, что прибывающий через два дня сын императора – все тот же молодой идиот, ни во что не ставящий ни свое происхождение, ни свой долг, ни свою жизнь. Кобран знал правду – Руханос совсем не тот человек, каким его помнили, когда он наслаждался жизнью в Астаре. Став наместником восточных земель, наследник вдруг почуял тягу к делам и, надо признать, у него все получалось. Он забыл о развлечениях и с головой ушел в налаживание государственности в Аре. Находясь в Астаре, в которой ему просто некуда было приложить свои силы, поскольку Арсалган все решал сам, Руханос давал выход своей энергии в оргиях и драках. Тут же, в Аре, где никто не стоял над ним, молодой человек превратился в того, кем его видел отец, – человека, отвечающего за свои слова. Возможность принимать решения, от которых зависела не только его жизнь, но и жизнь тысяч других людей, дисциплинировала бывшего гуляку и сделала реальным претендентом на власть в империи.
Ширахса это никак не устраивало – сейчас, когда не было ни Арсалгана, ни Крюгера, появилась реальная возможность прибрать империю к своим рукам. А там такие возможности! Кобран потряс головой, отгоняя сладкие мечты о будущем. Надо сегодня-завтра решить проблему со звездным посольством, захватившим замок верховного ревнителя и до сих пор успешно удерживающим его. «Если я в глазах народа стану победителем колдунов, это выбьет кучу козырей из рук Руханоса, – подумал Ширахс. – Ну, а в случае чего, отравленные стрелы тоже никто не отменял. Тем более что списать его смерть тоже можно будет на посольство».
– Привести ко мне колдуна из подвала! – крикнул он в закрытую дверь, зная, что там чутко ждут его приказаний.
Перед этим Кобран собрал и перечитал все, что у него накопилось по посольству. Надо же найти слабую сторону в их обороне, раз в лоб их взять не могут. Эта тактика – тактика обходных маневров – помогла ему выбраться из дерьма и стать тем, кем он был сейчас.
Через час Ширахс опять сидел в одиночестве и пытался определить, как же действовать дальше. Часовой допрос офицера посольства ничего не дал – тот хоть и не запирался, отвечал на все вопросы, но ответы были настолько неинформативны и размыты, что в этом многословье терялось все – даже смысл вопроса. Главный разведчик всегда считал себя мастером ведения допросов – ему доставляло удовольствие загонять подозреваемого в угол только силой своего ума, без применения физической силы. Хотя от силовых методов он тоже не отказывался, иногда человек был настолько глуп, что вести с ним
