– Это не так просто. Это не NOW[9] или сообщество борьбы за права женщин, или еще что-нибудь такое. Мы не только скрываем беглецов, но делаем и другие незаконные вещи.
– Я знаю это.
– Мы приглашаем людей присоединиться к нам лишь через месяцы, иногда годы наблюдений.
– Я могу помочь вам. Я работала на Ичико более двух лет. – Она вынула ноутбук из тумбочки рядом с кроватью. – Это список клиентов. Мы говорим здесь о некоторых важных персонах: владельцах ресторанов и фабрик, издателях, брокерах, политиках. У меня есть имена, телефонные номера, предпочтения, личные данные, которых вы не найдете в справочнике «Кто есть кто».
Имелось кое-что еще, но Вероника пока не готова была рассказывать о своих способностях туза. Она все еще не понимала, как они работают и как их контролировать. И она не знала, какой будет реакция Нэнси. Сидя в четырех стенах, Вероника смотрела CNN и только начала понимать, как сильно общество ополчилось на дикую карту. Даже тузы и джокеры были настроены друг против друга, все благодаря Хираму Кактамего – толстому парню, убийце Хризалис.
Нэнси встала.
– Мне жаль. Не хочется говорить это, но ты заставляешь. Постарайся взглянуть на это с нашей точки зрения. Ты проститутка, беглянка и наркоманка с героиновой зависимостью. Ты не стоишь того, чтоб рисковать ради тебя.
Вероника вспыхнула, будто ей дали пощечину. Ошеломленная, она сидела, не смея пошевелиться.
– Я поговорю с остальными, – сказала Нэнси. – Но не буду ничего обещать.
Похороны Ичико состоялись в воскресенье, в понедельник Вероника вернулась на работу. Теперь она работала на ресепшене в компании, издававшей торговые журналы: «Нефтяное обозрение», «Общественное питание», «Рыбная промышленность». Владелец, один из бывших клиентов Вероники, был единственным мужчиной в компании и никогда не появлялся в издательстве.
Когда она решила вернуться на рынок вакансий, она сразу начала со своего списка клиентов. На первых двух собеседованиях мужчины, когда-то пускавшие слюну при одном виде ее обнаженного тела, просто вытаращились на нее. За последние четыре месяца она набрала двадцать пять фунтов, и ее метаболизм, все еще пытающийся приспособиться к жизни без героина, отыгрался на ее телосложении. На ней не было макияжа, она коротко постриглась и оставила платья ради широких спортивных штанов и объемных свитеров. Мужчины улыбались с легким отвращением и обещали сообщить, если для нее найдется что-то. Третий интервьюер предложил ей работу в кулинарии в одном из лучших отелей Нью-Йорка.
Через несколько месяцев она работала в офисе сенатора.
Шесть недель она проработала в издательском доме. Впервые в жизни она чувствовала себя уверенно в окружении компетентных женщин. Она расслабилась настолько, что позволяла себе время от времени пропускать с ними стаканчик в «Близких друзьях» – баре для холостяков в доме через дорогу.
Что она и сделала в следующий четверг. До нее только начало доходить, что Ичико была мертва, что самая значительная часть ее жизни завершилась окончательно и бесповоротно. Ей нужна была небольшая компания, чтобы преодолеть внезапные приступы паники и чувство потери, охватывавшее ее. Выпивка могла бы помочь, но она завязала с этим тогда же, когда завязала с героином.
Сидя за их угловым столиком в баре, она подняла взгляд и увидела, что рядом кто-то стоит.
– Вероника? – спросил мужчина.
Она снова пользовалась своим настоящим именем, но никто из ее новых друзей не знал о ее прошлом. Она хотела хранить это в тайне.
– Не думаю, что мы знакомы, – сказала она прохладно. Бетти, женщина пятидесяти лет с седыми волосами, голодно уставилась на мужчину. Он был молод, привлекателен как герой мыльной оперы и одет в костюм от Армани.
– Мы… встречались пару лет назад. Дональд. Не помнишь?
Он был не единственным мужчиной, которого она забыла точно так же, как забыла про героин.
– Нет, – сказала он. – Я бы хотела, чтоб вы не беспокоили меня больше.
– Я хочу поговорить с тобой, только минутку. Пожалуйста.
– Уходите, – сказала Вероника. Ей не понравились нотки истерики в собственном голосе. – Оставьте меня в покое! – Теперь на них смотрели все вокруг. Мужчина – Дональд? – поднял обе руки и попятился.
– О’кей, – сказал он. – Прошу прощения.
К своему ужасу, Вероника увидела, что власть ее дикой карты повлияла на человека без сознательного контроля с ее стороны. Он вдруг побледнел и покачнулся. Восстановил равновесие, схватившись за спинку свободного стула, и неуверенно пошел к выходу.
Донна, блондинка тридцати лет, носившая юбки в любой мороз, сказала:
– Ты с ума сошла? Он был шикарен. А этот костюм, должно быть, стоит тыщу баксов.
– Это первый из твоих бывших, кого мы видели, – добавила Бетти. Она повернулась на стуле, глядя, как Дональд уходит по улице. – Ты не можешь винить нас за любопытство. Ты никогда не пьешь ничего, кроме содовой, никогда не говоришь о мужьях и свиданиях, никто из нас даже не знает, где ты
