До этого момента межзвездные путешествия ассоциировались у Эми только с мудреными технологиями, позволявшими ТАРДИС перемещаться во времени и том многообразии измерений, которые некоторые неучи называют «пространством». На борту было интересно и практически всегда безопасно. Но сейчас, лежа на узкой койке в каюте, формой и размерами напоминавшей гроб, Эми начала задумываться, а не слишком ли поспешно она согласилась на это путешествие.
Корабль, подобравший их на Пэре, оказался нукером класса С. Команда была соответствующей: горстка самых неопрятных космических скитальцев, каких только видел межзвездный коридор между Палаэндрией и Дезире – планетой-рынком, куда прибывали торговцы со всей галактики. Там можно было подлатать корабль и сбыть воду, которую закупали в основном представители горнодобывающих планет. Горняки были готовы платить золотом за каждую каплю, но мало кто соглашался на них работать. Причина заключалась в пиратах, которые нападали на корабли-водовозы, чтобы пополнить собственные запасы. Рейды на этом участке коридора случались так часто, что порой одни и те же люди составляли команду и пиратского, и торгового судна. Увы, Закон ничего не мог им предложить: условия жизни и оплата что у каперов, что у водовозов были примерно одинаковы.
Разумеется, все эти мелочи не могли остановить команду Джентльменов, для которой игра на Миггее была важнее жизни. Что же касается семейства Бэннинг-Кэннонов, то они просто не подозревали о существовании кораблей такого низкого класса, пока не оказались на борту и не спросили, свободна ли каюта-люкс. Взрыв хохота со стороны экипажа гарантировал, что эта история моментально разлетится по кубрикам и камбузам самых разбитых судов в этой части галактики и будет повторяться снова и снова, пока не превратится в анекдот. Единственной роскошью на борту было наличие туалета, не грозившего засосать вас в открытый космос при слишком резком нажатии кнопки смыва.
Миссис Би-Кей пробовала угрожать капитану, однако это не возымело желаемого эффекта. Тогда она накинулась с обвинениями на Доктора: тот якобы сговорился с «этим отрепьем», чтобы лишить ее семью с таким трудом нажитых миллионов. В ответ Доктор мрачно пообещал передать ее жалобу «в соответствующие инстанции», когда они вернутся в цивилизованный мир.
– А пока вы можете просто погрузиться в анабиоз, – предложил он единственное решение проблемы.
Однако миссис Бэннинг-Кэннон с яростью его отвергла: не хватало только, чтобы их ограбили во сне.
Джейн, в отличие от родителей, отнеслась к новым условиям с удивительным спокойствием. Сейчас ее скорее волновал вопрос, как сблизиться с Гэри. С недавних пор он начал относиться к ней с большим вниманием, вызванным, вопреки надеждам девушки, не глубоким чувством, а подозрением, что она играет с ним и Локсли. Эта перемена коснулась и лорда Шервуда: Гэри больше не держал на него зла, решив, что друг тоже пал жертвой этой бессердечной сирены. Локсли наконец объяснил ему, что к чему, однако вполне убедить не смог. Причиной тому было гложущее чувство вины перед командой, которая из-за него лишилась своих кают на «Гаргантюа», – однако Гэри этого не знал, а потому заподозрил в сбивчивом тоне приятеля неискренность.
– Послушай, старик, я даже не пытался флиртовать с Джейн, – настаивал Локсли. Шел четвертый день их фантасмагорического путешествия, и необходимость разговора стала очевидной. – Она просто попросила меня покатать ее на лодке. А предмет ее мечтаний…
– …мне отлично известен, можешь не стараться, дружище, – с прохладцей отозвался Гэри. – Будь уверен, я не стану вам мешать. Не хочу быть костью в манго. Или в чем там должна быть кость?
– Гэри! Пожалуйста! Ты должен поверить, что между нами ничего нет! Мое сердце отдано другой девушке, возможно, даже более красивой… хотя нет, это звучит ужасно, забудь… но оно ей принадлежит. И она действительно очень хороша собой.
Гэри жестом прервал поток откровений Локсли, предложив вместо этого заглянуть в бар у левого трапа и опробовать рецепт коктейля, который они обсуждали как раз перед тем, как началась вся эта кутерьма с девушками.
Однако даже в мягком полумраке бара они поднимали тосты больше по привычке, не в силах загладить возникшую неловкость. Члены команды то и дело на них косились, иногда отпуская комментарии, но не пытаясь присоединиться. Глухой стук бокалов по стойке будто задавал ритм всему их путешествию, состоявшему из серии коротких прыжков к намеченной цели.
Осматривая потрепанные внутренности корабля, Эми никак не могла привыкнуть к мысли, что технологии, позволившие ему выйти в открытый космос, когда-то казались его создателям передовыми, близкими к алхимии и волшебству. Теперь судно казалось ей таким же нелепым, каким показался бы аэроплан братьев Райт пилоту сверхзвукового истребителя. Интересно, что подумал бы обычный человек, ее современник, окажись он сейчас на борту? Наверное, решил бы, что это розыгрыш, фокус, иллюзия. Даже после всех приключений, которые она пережила вместе с Доктором, и всех фантастических миров, где они побывали, Эми чувствовала себя Алисой, заблудившейся в Стране Чудес. Эта мысль заставила ее улыбнуться: если она – Алиса, то Красная Королева сейчас командует в капитанской рубке. Крики ее разносились по всему кораблю.
– Я требую встречи с капитаном! И не смейте мне дерзить, юноша! Мне достаточно пальцем шевельнуть, чтобы весь ваш бизнес вылетел в трубу!
Последние четыре дня поток жалоб миссис Бэннинг-Кэннон не иссякал ни на минуту. Капитан – довольно симпатичный молодой кентавр по имени И’гго, добрых шести футов в холке, – уже провинился перед ней тем, что встретил семейство с пакетом конфет в руках и спасательным жилетом через плечо. Появление потенциальных пассажиров так изумило и развеселило капитана, что он первым делом отвесил миссис Би-Кей шутливый поклон и протянул ей мешок сладостей со словами: «Кажется, мы учились вместе в школе?»
С этого момента Эми не раз заставала их за беседой, от которой капитан явно получал удовольствие. Секрет был прост: кентавру было нечего терять. Он знал, как заставить свое судно двигаться и где набрать команду, не раз и не два отражал атаки пиратов и был единственным претендентом на эту
