— Ты ведь знаешь, как плохо он владеет мечом. Я был там лучшим, а ты не так хорош, но все же лучше него.
Я улыбнулся:
— Если бы это было так, на мне было бы поменьше синяков.
Роден продолжал:
— Меч нужен Тобиасу, чтобы войти в роль принца.
— Тобиас будет выглядеть глупо с мечом, который он даже не может применить. Так что ты предлагаешь?
— Я надеюсь, что Коннер выберет меня, — сказал Роден, — но если нет, надеюсь, он выберет тебя. Только не Тобиаса. Ради Картии я не хотел бы, чтобы он стал принцем, независимо от того, будет Коннер рядом или нет. Если мы с тобой объединимся, мы могли бы подставить его.
— А что случится, когда мы останемся с тобой вдвоем? Ты так же подставишь меня?
Роден посмотрел на свои ботинки.
— Я мог бы. И знаю, что ты тоже мог бы меня подставить.
— Как мы сюда попали? — спросил я, прекрасно понимая, что ответа на этот вопрос не существует. — Неважно, что мы делаем, мы явно попали в лапы дьяволу.
Роден шутливо толкнул меня плечом:
— Ты в лапах дьявола давным-давно, Сейдж.
Все это время Тобиас молча шел впереди.
Вдруг он обернулся и крикнул:
— Скорее, вы там! Я не собираюсь опаздывать к ужину из-за вашей медлительности.
Обед с Коннером был, мягко говоря, неприятным. Тобиас и Роден сидели справа и слева от него. В знак его недовольства мной я был посажен дальше всех.
Я взял свой прибор и перенес его на дальний конец стола, оказавшись прямо напротив Коннера.
— Почему ты это сделал? — спросил Коннер.
— Нам не будет видно друг друга, если я останусь там, — сказал я. — Так удобнее.
— Может, я и не хотел бы тебя видеть, — заметил Коннер.
— Если бы это было так, вы велели бы Мотту отвести меня в мою комнату.
— Так или иначе, это было очень грубо.
— Это был поступок принца, — сказал я. — Принц никогда бы не разрешил кому-то другому выбирать для него место.
После недолгого колебания Коннер улыбнулся и поднял свой стакан:
— В самом деле.
В во время обеда Коннер несколько раз обращал внимание остальных на ошибки, которые я делаю во время еды. Тобиас и Роден таких ошибок не допускали, очевидно, все это они усвоили вчера вечером, пока я лежал на берегу реки. Я сказал, что делал бы меньше ошибок, если бы мне не приходилось все делать правой рукой. Он возразил, что принц едва ли стал бы переучиваться в левшу ради меня, так что переучиться придется мне. Я исправил свои ошибки, и Коннер перешел к следующей теме.
Несмотря на мое замечание, что тема эта больше подходит для мастера Гробса, чем для застольной беседы, Коннер прочел нам лекцию о придворных обычаях и дворцовом расписании, по которому живет король.
— Если он король, почему живет по расписанию? — спросил я. — Почему не сказать всем подчиненным, что он будет делать то, что захочет, а они пускай ждут?
— Он мог бы, — сказал Коннер, — но он должен заботиться прежде всего о своей стране, а не о себе. Он управляет, принимает решения, возглавляет. А не играет в игры.
— Но если один из нас окажется на троне, большинство из этих обязянностей вы возьмете на себя, не так ли?
Коннер покачал головой.
— Я буду помогать вам выполнять свою роль. Я буду советником, помощником. Но править будете вы.
Коннер замолчал, когда Имоджен и еще двое слуг принесли следующее блюдо. Она прислуживала Родену, а не мне, и ни на кого не смотрела.
Когда она повернулась, я разглядел темный синяк на ее левой щеке. Она причесала волосы так, чтобы скрыть его, но когда повернулась, синяк стал виден.
— Откуда у тебя это? — спросил я ее. Она взглянула на меня и быстро опустила глаза. Я повернулся к Коннеру. — Откуда у нее синяк?
Он неопределенно махнул рукой.
— Все знают, как она неуклюжа. Должно быть, ударилась о дверцу буфета или о стену, не так ли, Имоджен?
Имоджен перевела взгляд с Коннера на меня, потом обратно на Коннера и кивнула. Невозможно было не заметить испуга в ее глазах.
