может, большинству не суждено возвратиться домой, их тела достанутся шерванам – многочисленным шерванам маршатских подземных ферм… если победит Ночь. Если же нет… то не станет ни ферм, ни шерванов, ни Маршаты, ни королевства Ночи.
Колдуны… Они привезли волшебный артефакт и даже испытали его – совсем недолго, чтобы не поняли воины Ночные. Лашману было дано объяснение, он-то понял… И снова – все те же проклятые вопросы: если колдуны владеют столь великой мощью, зачем гибель тысяч и тысяч людей? Замок мог восстановить равновесие, не проливая потоков крови! А если малочисленный народец колдунов попросту рассудил, что людей слишком много по обе стороны Замка? Что, если это их истинная цель? Раздуть тлеющую вражду, обескровить Ночь на севере и День на юге? И Амагар, где на побережье правят слабые и вероломные князьки? Колдунам и Амагар интересен… Колдуны… С ними всегда связаны загадки… Один из старших чародеев Замка объяснил Лашману: они желают, чтобы Дневные понимали – их одолела доблесть сынов Ночи, потому колдуны обставят дело так, что восторжествует Ночь благодаря сотворенной Замком ночи. Тогда Дневные снова станут бояться Ночных, война прекратится, равновесие восстановится. Звучит красиво… Но большинство людей, которых видит со стен король Лашман – прекрасных, гордых людей, Ночных, умеющих глядеть в небо, – станут пищей шерванов. И большинство Дневных, не умеющих глядеть в небо.
Лашман не смог бы ответить, спроси его кто: к чему эти прогулки на рассвете? Вид огромного лагеря не мог унять сомнений и прогнать холодок из сердца владыки. Лашману было не по себе. Даже дрожь под ногами не приносила удовлетворения…
Нет покоя. Никогда прежде повелителю Ночи не доводилось командовать таким войском. Старинные легенды повествовали о сотнях тысяч вооруженных Ночных, ходивших в набеги… но это легенды. Или же в них есть доля правды? И тогда, выходит, громадные силы сгинули, развеялись, как туман поутру – в Длинной долине, когда всесильные колдуны с лицемерными словами о равновесии истребили войско Ночи… Этого не могло быть, не должно было быть – чтобы так упало могущество северного королевства после единственного разгрома. Конечно, легенды преувеличивают – не бывало стотысячных толп под небом Ночи. Не бывало никогда. И это войско, что сейчас собрал Лашман, – самое многочисленное, какое только удавалось призвать королям. И снова – колдуны! Если бы не их происки, и теперь не было бы такой армии в Маршате. Больше шести тысяч Ночных, не считая прислуги.
И однако войско Дня, которое движется сюда, многократно превосходит числом! Колдуны утверждают, что флот перевозит больше двадцати тысяч Дневных.
Они задержались на полдня, чтобы сжечь Лайвас, – и больше уж не делали остановок. Наконец громадное войско высадилось на побережье и двинулось к Маршате. Днем полчища маршировали по равнине под тусклым северным солнышком, на ночь собирали из джудовых секций башни и палили яркие огни. Переждав ночь, они снова выступали в путь. Такая толпа не может передвигаться быстро. Одинокий путник проделал бы путь от берега к Маршате за два или три дня, этим потребуется не меньше пяти. Так высчитали колдуны. Они распоряжаются всем, пришло в голову королю. Это их война, не Лашмана! Колдуны… Но поворачивать поздно – нынче владыка Ночи в последний раз глядит на отходящий ко сну лагерь.
Армия Дня совсем близко. Сегодня воинам прикажут выспаться ночью, а на рассвете они двинутся навстречу Дневным. Южане не успеют поставить башни с полированными зеркалами, они и не станут этого делать – битва случится днем. Лашман ощутил привычную дрожь под ногами. Дрожат валы, окружающие Маршату, дрожат стены домов и невысокая пирамида в центре городка, едва заметно трясутся палатки лагеря… и вся равнина, прилегающая к Маршате. Шерваны здешних ферм роют грунт – где-то в глубинах, в чреве земли, в темноте и покое вечной Ночи. Они прокладывают пути к широкой долине, на которой завтра сойдутся две великие армии.
Лашман услышал шаги и оглянулся – к нему спешил Чаглави.
– Владыка, Дневные снимаются с лагеря! – сообщил юноша.
Лашман кивнул. Что говорить? Лазутчики следят за южанами. Каждое утро одно и то же – каждое утро отряд за отрядом снимаются с лагеря и выступают к Маршате, тогда как арьергард занят разборкой башен…
Завтра в это время с лагеря снимутся две армии. Пойдут навстречу друг другу и встретятся. Король прислушался к себе. Боится ли он? Пожалуй, да. Колдуны – все из-за них.
– Хорошо, – спокойным голосом ответил Лашман. – Чаглави, узнай, как продвинулись шерваны.
– Они вчера достигли долины, владыка. – Голос паренька прозвучал удивленно. – Они готовы.
Лашман задумался: разве ему докладывали? Наверное, раз у Чаглави такое лицо. Надо же, король позабыл…
– Хорошо, – снова сказал король. – Напомни Дземдару, чтобы приказал людям выспаться ночью. Пожалуй, мы выступим даже до рассвета.
– Да, владыка.
Завтра, подумал Лашман. Все решится завтра… а он не может даже отдать нового распоряжения. Все подготовлено. Все рассчитано. Все спланировано заранее – колдунами! Ему, королю Ночи, остается лишь ждать. И видит Мрак, как это тяжко!
Сутки спустя в это время король Лашман ехал на черном ангварге во главе тяжелой кавалерии на север – навстречу армии Дня, которая только-только начала сниматься с лагеря. Дрожь под ногами стихла, шерваны затаились в глубине, ожидая приказа. И на душе короля было легко и спокойно. Окончилось тягостное ожидание – теперь не в его власти изменить что-либо. Остается только повести войско в бой. Это очень просто – куда проще, чем обходить каждое утро невысокие стены Маршаты.
Старейшины, возглавляющие войско Дня, были, конечно, удивлены, когда дозорные доложили, что путь преградила
