Все вокруг покрывал мелкий мусор и обломки штукатурки, так что им пришлось спешиться и привязать лошадей к перилам у разбитого трактира, а уж потом идти через площадь. Старики и старухи, неспособные воевать, толклись в дверях домов, а некоторые жители даже оторвали доски, которыми были забиты их окна, чтобы наблюдать за происходящим снаружи.
Бринд и Люпус остановились у бомбы.
– Что это такое, сэр, как вы думаете? – спросил молодой драгун, явно смущаясь в присутствии командующего.
Недавно прилетевший объект копошился в снегу, молотя по нему крошечными ручками. Он был невелик – с человеческого младенца размером, его серую кожу покрывала похожая на сыпь чешуя, а с мрачного, точно у горгульи, лица на них глядели угрюмые глазки.
Это было живое существо.
Вдруг ножки существа вспыхнули, точно фитили, а само оно так и зашлось от пронзительного безумного смеха.
– Назад! – крикнул Бринд.
Его солдаты инстинктивно бросились в сторону, а сам Бринд успел прикрыть полой плаща рот. В ту же секунду раздался визг, земля под ногами содрогнулась от мощного взрыва, камни загрохотали по площади. Бринд поднял голову, оценивая причиненный ущерб, и почувствовал, что осколок стекла зацепил ему колено. Махнув на царапину рукой, он оглянулся и увидел Люпуса, который стоял рядом с ним, явно потрясенный. Они вернулись туда, где взорвалась чужеземная тварь, и увидели, что драгун погиб. Ему оторвало руки и верхнюю часть торса, лицо было изуродовано до неузнаваемости. Вероятно, это случилось потому, что его тело не было усилено культистской магией.
Бринд, пошатываясь, отошел от трупа, стирая на ходу холодный пот со лба.
– Что за чертовщина? – пробормотал Люпус, еще не придя в себя.
– Значит, ты задержал дыхание. – Бринд поправил поясной ремень, передвинул поближе меч. – Думаю, это была… ну, наверное, какая-то рептилия, только не земная. Живая бомба? Звучит странно. Понять не могу, как она могла так просто взять и взорваться.
– Может, она и летит сама, на своих крыльях?
– Это, безусловно, объяснило бы, почему мы никак не можем засечь то место, откуда они берутся.
– Похоже, оно нисколько не боялось смерти, – заметил Люпус. – Мы же оба видели, как оно хохотало, прежде чем сдетонировать, так что, возможно, это никакая не технология, а просто такой незнакомый нам биологический вид. Что, с моей точки зрения, делает цель нашей военной кампании куда более достижимой.
Бринд кивнул в ответ на это замечание, исполненное редкостного для последних дней оптимизма.
Подъехали другие ночные гвардейцы, Нелум спешился, чтобы осмотреть место происшествия.
Бринд коротко рассказал им об увиденном.
– Бомба-самоубийца? – буркнул Нелум, внимательно рассматривая землю вокруг, труп гвардейца, живого Люпуса. – Разве такие бывают?
– Очень похоже на идею гибели за свой народ, не так ли? – заметил Люпус. – В общем-то, мотивация одна и та же.
– Нет, я не согласен! – отрезал Нелум. – Это омерзительно, вот что я думаю. В этом нет достоинства, нет чести.
– У нас еще будет время поспорить на эту тему, – вмешался Бринд, обратив внимание на выражение лица Нелума. – А сейчас пора на передовую.
Едва ночные гвардейцы приблизились к передовой, как по рядам уже полетел приказ расступиться и дать дорогу легендарному отряду. Им навстречу несли солдат в форме армии Джамура, раненых или умирающих, но Бринд приказал себе не смотреть.
Они заняли позицию сразу за Шестым драгунским полком, который в составе почти ста человек запрудил широкую улицу, ведущую вглубь Скархауза. Безликие песчаниковые стены вздымались по обе стороны, ширина улицы в этом месте составляла около шестидесяти шагов.
Шум вокруг все нарастал, когда им доложили, что, по приблизительным оценкам, погибли девять-десять тысяч имперских солдат. Цифра ужаснула Бринда. Еще никогда на памяти живущих армия не несла таких потерь, а тем более на ранней стадии конфликта. Город превратился в фабрику бед и страданий.
Джамурские стрелки с длинными луками размещались на крышах самых высоких домов, откуда хорошо простреливались и гавань, и почти весь Скархауз, в то время как солдаты с более короткими луками – снайперы, прицельно выбиравшие мишени в атакующей толпе, – держались ниже, ближе к полю битвы. Многие из них теперь приветствовали ночных гвардейцев, проезжавших мимо. Бринд знал, что само присутствие его людей вселяет в солдат надежду.
Солдаты двинулись вперед и выстроились в линию, звеня доспехами. Настало время взглянуть фактам в лицо. Всего один взвод пехотинцев отделял Шестой драгунский от переднего края битвы. Дома на глубину трех кварталов в обе стороны от магистрали уже сровняли с землей, и только здесь они еще стояли, превращая улицу в подобие ущелья, куда с неистовством горного потока устремлялась вся ярость как атакующих, так и обороняющихся.
Бринд отдал своим людям приказ в последний раз проверить шлемы и доспехи и сквозь отверстия в забрале стал следить за тем, как передние ряды двинулись на врага.
Беами стояла у окна, смотрела на пустую улицу и вспоминала последний раз, когда она видела Люпуса. В обшитой деревянными панелями комнате за ее спиной трое культистов обсуждали находящиеся в их распоряжении реликвии, решая, как наилучшим образом пустить их в дело. В углу бушевал огонь, и кто-то крикнул ей, чтобы она закрыла окно и не выстуживала помещение. Она с неохотой повиновалась.
