Юрка уже засыпал, когда услышал, что в стекло гермошлема что-то ткнулось. Он посветил фонариком. Мормирус! Рыбешка таращилась на Юрку.
— Чего тебе?
— Я узнал, что в эти края забрел какой-то сумасшедший Кашалот,— сказал Мормирус.— Отбился от стада, а может, его выгнали, не знаю. Опасный зверь. Я решил предупредить финвала.
— И что же финвал?
— Ничего. Промолчал.
— Если промолчал, значит, нет причин для тревоги...
Юрка, засыпая, снова услышал Хранителя Древних Тайн. Фиолетовый старик, у которого вместо бороды колыхались нити водорослей, ехидно спрашивал: «Значит, не хочешь открывать Атлантиду?»
Петьке же приснилось, что отец принес ему билет для полета на Луну, и вот он сидит в кресле, пристегнутый ремнями, и всем своим телом ощущает дрожь огромных турбин...
Встреча финвала с Кашалотом произошла вскоре после полуночи. Финвал пытался обойти Кашалота стороной, но это еще больше разозлило бродягу. Он бросился на добродушного кита с оскаленной пастью, а какая у Кашалота пасть — это известно каждому. Финвал увернулся, отделавшись несколькими глубокими царапинами. Кашалот зацепил зубом и оборвал шнур на спине финвала. Он собирался снова броситься на великана, как вдруг его внимание привлекли два еле различимых в темноте существа. Недолго думая, Кашалот распахнул свою пасть — и Петька в потоке мощной струи покатился куда-то вниз. Мышцы кашалотовой глотки сдавили его так, что раздался хруст в костях. Все это произошло в считанные секунды. Кромешная тьма — что-то густое, скользкое и горячее...
Петька довольно быстро пришел в себя. Мысль, что он оказался в брюхе хищника, была слишком нелепой, чтобы в нее поверить. От жары и недостатка кислорода он стал задыхаться. Его все время что-то переворачивало и толкало.
Кое-как нащупал фонарик. Перед ним предстало фантастическое зрелище. Он находился в мешке из живого мяса, тесном от того, что в нем было полно всякой всячины. Луч яркого света выхватывал из мрака то акулью голову, то щупальце кальмара, то полупереваренные остатки незнакомых глубоководных рыб. Среди всего этого он увидел и автомобильное колесо, и обломок бревна. Стены желудка постоянно вздрагивали, съеживались; в нем шла будничная пищеварительная работа. «Вот это влип»,— с тоской подумал Петька, и его обуяла такая злость на постоянное невезение, что страх впервые сам по себе куда-то исчез. Надо что-то предпринять! Надо искать выход!
Он вытащил из футляра охотничий нож и ткнул острием в стену. Мускулистая ткань желудка мгновенно съежилась, по ней пробежала судорога. Петька поскользнулся, упал и выронил нож. «Черт... Ищи его теперь в этой мешанине...»
...Как только Кашалот проглотил Петьку, Юрка увязался за ним следом, а мормирус помчался с этой ужасной вестью на поиски дельфинов, справедливо считая их самыми мудрыми и смекалистыми. Уж они-то что-нибудь да придумают!
Финвал куда-то исчез. Впрочем, он тут ничем не мог помочь.
Вожак дельфинов искренне горевал. Все дельфины от мала до велика, окружили вожака. Посыпались восклицания:
— Что же делать?
— Как он посмел глотать человека?
— Надо, чтобы он его отрыгнул!
Вожак успокоил дельфинов и попросил мормируса вести их к Кашалоту как можно быстрее. Вскоре они настигли зубастого гиганта, беспечно разгуливающего среди волн. Это был еще молодой и глупый Кашалот из числа тех, которые больше всего на свете рады крепким зубам и сильной челюсти. Он готов был глотать все, что ни встретит. Юрка рядом с ним выглядел крохотным и беспомощным. Кашалот удивился, когда вдруг очутился в окружении множества дельфинов.
— Послушай, родич,— обратился к нему вожак дельфинов,— ты проглотил нашего друга. Мы тебя очень просим: выплюнь его обратно!
Кашалота просьба сначала изумила, а потом рассмешила.
— Вон чего захотели!— ответил Кашалот.— Да если бы я даже согласился отрыгнуть его, я не смог бы это сделать! Меня никогда не тошнит, заметьте себе. Между прочим, не скажу, что ваш дружок — лакомое блюдо. Я все время чувствую какую-то тяжесть в желудке, а один раз меня так что-то кольнуло, что я не мог места найти себе.
— Как же сделать, чтобы он все же отрыгнул его, а?— спросил вожак своих приближенных.
— Надо, чтобы он проглотил что-нибудь рвотное!
— Что же именно?
Этого никто из дельфинов не знал. Спросили самого кашалота, и он ответил, что его желудок переваривает все, что туда ни попадет.
Кашалоту, кажется, понравилось, что его упрашивают дельфины. И он плыл себе, играючи, на крупной океанской зыби, сытый и довольный жизнью.
