– Ты уже несколько дней здесь, какое там герцогство… Хороший улов?
– Просто чудо, – сообщил он. – Это не провинциальный городок. Там народ и победнее, и поумнее, а тут столько богатеньких придурков!.. Состояние еще не сколотил, но тут интересно… Заметил, на всех дверях ручки из серебра?
Я кивнул:
– Даже в людской. Богато живут.
– Это не от богатства, – сказал он кратко. – Защита от нечисти. Она серебра боится. Что из этого следует?
Я подумал, сказал с неуверенностью:
– Опасаются даже в королевском?.. Здорово. Представляю, что в простых селах. Говоришь, из герцогства Алых Маков? Это там, где граничит с Гарном?
– С Уламрией, – поправил он. – Странно, уж это знать ты должен. Или проверяешь, что скажу про Гарн? То же самое, что и про Уламрию. Соседи того королевства не самые лучшие, не самые худшие. Есть еще Кельмия, Пиксия, Дронтария, хотя это сам знаешь. Уламрия идет вдоль границы узкой полосой, а за ним довольно грозное королевство Опалосса. О нем ты знаешь, возможно, больше, чем я…
Я покачал головой:
– Фицрой, я прибыл издалека… очень даже издалека. Даже очень-очень.
Он посмотрел внимательно:
– Это почувствовал не только я. И еще не успел осмотреться?.. Ладно, Гарн не самый худший сосед. Намного опаснее Опалосса. Там королем считается Плаций, однако правит железной рукой регент Ригельт. Он великий герцог, троюродный дядя Плация и вообще родственник династии, к тому же дальняя ветвь предыдущей правящей династии в очень далекие времена. Его поддерживает многочисленная родня, ей достались самые плодородные и лакомые земли и города для кормления. Сам принц не может и пикнуть о своем праве, регент вежливо, но твердо отвечает, что еще рано, хотя тому уже двадцать четыре года!
– А в Дронтарии как? – спросил я.
Он посмотрел на меня с подозрением:
– Ты чего такой любопытный? В свое время узнаешь, если вдруг каким-то чудом угодишь в глерды, ха-ха. А пока сопи в тряпочку. Ученику чародея такие знания вообще-то ни к чему. У вас главное другое… Я вот твоему чародею продал зуб дракона, крик тритона, хвост шиншиллы, гребень василиска и шпоры рыбы-пучеглаза.
Я охнул:
– Ну ты мастер…
– Я такой, – согласился он, – зуб ему оказался нужнее всего… Кстати, могу и тебе уступить недорого.
Я переспросил:
– Чего?
– Зуб дракона, – сообщил он весело.
Я проговорил неуверенно:
– А ты что… не продал его Рундельштотту?
Он сказал с оскорбленным достоинством:
– Как это? Я честный торговец!.. Продал, конечно. Но есть еще. Тебе сколько?
Я покачал головой:
– Фицрой… Ну ты вообще… Я даже и не знаю. А гребень василиска?
– И гребень есть, – сообщил он. – Тебе какой, старого или молодого?.. Есть гребешок южного! Тот вообще, не представляешь, с ним можно та-а-а-акое делать…
Я подхватился:
– Ладно, побегу. А то Рундельштотт хватится.
Он спросил нейтральным голосом:
– Чем сейчас занимается?
– Не знаю, – ответил я честно, – но лютует и нервничает. Королева чем-то недовольна.
На обратном пути во дворе увидел глерда Сигитара с двумя другими, одетыми без лишней пышности, но достаточно богато. Я замедлил шаг, а он увидел меня издали, я почти физически ощутил, как он напрягся, явно заколебался, продолжать ли путь, там наши дороги пересекутся, не опозорю ли я его перед глердами каким-то словом, взглядом или действием, не стал искушать судьбу, повернулся, и все они двинулись в другую сторону, что и хорошо, я сам не знаю, как держаться после разговора-поединка.
Я покормил ящеренка, хотя тот и сам умеет жрякать, но из моих рук ему все вкуснее, потом он требовал, чтобы я с ним играл,
