Но все-таки уже участвую, хотя на ту сторону стола Рундельштотт меня не допускает, я все равно лесной дикарь и обязательно поцарапаю когтями раму, а то и само зеркало запачкаю поганым рылом или зарычу и прыгну драться со своим отражением… если, конечно, появится.
Важный день приближался, я чувствовал, как чародей волнуется, видел, как потеет чаще обычного, исхудал, глаза блестят сухо, покрикивает без причины.
Я наконец спросил тихо-тихо:
– Мастер, а когда запуск?
Он дернулся.
– Запуск… чего?
– Коллай… установки, – сказал я поспешно. – Ввод агрегата в действие в соответствии с вашим гениальным и глубоко продуманным решением частично спасти мир.
– Ничего не понял, – огрызнулся он. – Зеркало Древних попробую вернуть к жизни, как только на то будет королевское повеление! Она лично, что значит собственной королевской персоной, изволит присутствовать в этот торжественный для всего королевства момент!
Я изумился:
– А она при чем? Наука – не королевское дело!
Он взглянул, как на последнего идиота.
– Разве ее величество не изволит узнать, куда ушли почти все ее сокровища? И сокровища казны?.. Если у нас получится, королева может получить доступ в другие земли, еще не занятые… И тогда сокровищ можно будет вернуть впятеро больше. А не получится…
Он умолк, я спросил с сочувствием:
– Что тогда?
Он ответил с усилием:
– Тогда установку придется разобрать, а все бриллианты и прочие редкие камни вернуть в казну.
Я покосился на малахитовый цилиндр, усеянный бриллиантами, рубинами, сапфирами, топазами и великим множеством других драгоценностей. Если такое украсть и смыться в другое королевство, можно купить целое герцогство.
– Жалко, – сказал я искренне.
Он добавил с тяжелым вздохом:
– А что касается моей судьбы… стараюсь не думать.
– Королева ничего не теряет? – сказал я. – Если вернет себе все бриллианты?
– Кроме надежд, – ответил он сердито. – А это дороже любых сокровищ.
Я сказал торопливо:
– Согласен-согласен!
Он посмотрел на меня косо.
– Кому твое согласие нужно? Как и мое, правда.
– Мастер, – сказал я растроганно, – вы подвигатель!.. Подвижник. Так задвинули, что у меня вот тут скупая мужская накапливается… Щас капнет и все прожжет до центра земли, у нас, мужчин, слезы тяжелые и горючие… а уж если слеза ребенка… Проверьте еще раз, прошу вас. Не совсем хорошо, если из-за паршивой запятой рухнет мир. Эт же наша родная экологически нечистая квартира!
Он тяжело вздохнул:
– Ты хоть и дикарь, и заговариваешься, как юродивый дурачок, но… проверим еще раз…
– Ой, спасибо…
– Я читаю заклятие, – сказал он сварливо, – сыплю порошок на столе ровным слоем, делаю эти вот жесты… Погоди, не отвлекай, нужно повторить…
Управление жестами, мелькнуло у меня. Какая архаика, если даже я ее понимаю, а дома использую. Зелье вряд ли рассыпать нужно, а если и приходится, то это хитрый взлом системы, перехват управления. Какие-то мудрые головы несколько поколений перебирали разные варианты, пока не наткнулись на тот, что сработал наконец-то. Что у них самих получилось, неизвестно, но добросовестно записали каждый шаг, так что Рундельштотт теперь идет строго по пунктам. Осталось, кстати, самое легкое и простое: редкие и редчайшие ингредиенты собраны, теперь только запустить установку.
На обед мало кто спустился вниз, далеко, все-таки двести сорок ступенек, но моя комнатка всего лишь на два условных этажа ниже. Я сбежал торопливо, главное, не самому набить брюхо, у меня теперь есть о ком заботиться, все мы обожаем, если это существо маленькое и дурное: щенок, котенок, попугайчик, черепашка, жена-блондинка…
Налопавшись, дракончик забрался по штанине ко мне на колени, устроился там и, перевернувшись на спину, требовательно подставил под чесальные пальцы белое, как у придонной рыбы, пузо.
