сильнейший из магов, что доказали с блеском. Я уверена, вы еще покажете себя, а я буду вам помогать, как и прежде. А пока идите отдохните, выглядите вы неважно.
Он молча поклонился, отступил на шаг и удалился из кабинета, сгорбившись и шаркая подошвами.
Она обратила на меня взгляд холодных и ничего не выражающих глаз, мне показалось, что хочет что-то сказать, но не решается, затем повела головой в сторону слуг, те поклонились и быстро вышли в коридор.
Когда за последним беззвучно закрылась дверь, она снова обратила на меня взгляд этих светлых глаз, в глубине которых вовсе не льдинки, а целые айсберги.
— Глерд, — произнесла она все тем же королевским голосом, — у вас нет здесь своего дома, а вход в ту башню сейчас запечатывают моим словом и моей печатью. Сейчас вы можете отдохнуть пока что… в соседней комнате. Вас проводят. Я отдам необходимые распоряжения, это очень срочно, а потом вернемся к вам. Вас позовут. Идите.
Не кланяясь, слишком зол, я повернулся и быстро пошел к выходу. Дверь распахнулась, к ней как раз подходил Картер, уже в новых доспехах и новой одежде, отпрыгнул, то ли опасался, что дверь достанет по лбу, то ли сотни блох, что прыгнут от меня на его блестящую кирасу.
— А-а, — сказал он, — шкуру еще не содрали?.. Это хорошо, я сам сдеру. Я люблю сдирать шкуры. Но пока только с оленей, кабанов, барсуков всяких… У тебя шкура больше на барсучью или кабанью похожа?
— На бычью, — ответил я.
Он скривился.
— Не дело благородного охотника сдирать шкуры с домашнего скота. Ладно, пойдем покажу тебе твою каморку.
— Ну вот, — сказал я, — так я и спас свою шкуру.
Дверь в самом деле очень близко, комната рядом с королевским кабинетом, Картер остановился и сказал серьезно:
— Еще не спас. Будь настороже.
Я переступил порог, дверь захлопнулась, отрезая от коридора. Судя по шагам, Картер отошел чуть в сторону и инструктирует кого-то насчет охраны заключенного. Или пока что арестованного. Как он серьезно сказал… Вообще-то тут вряд ли кто-то решил отказаться от моей шкуры.
Как ни странно, в этой комнате я чуть ли не впервые в этом мире ощутил себя спокойно и защищенно, если сесть вот так в глубокое кресло за низенький столик, да еще чтоб в ладони пузатая медная чаша, на столешнице кувшин с легким вином, вроде бы его зовут божоле, на широком блюде горка поджаренных хрустящих хлебцев, слева уютно и умиротворяюще горят оранжевым огнем толстые поленья в камине.
Не доходя до стола, я повел глазами по сторонам с растущим подозрением, ну не должно быть мне хорошо в моей ситуации, только что я был у себя дома, а сейчас снова попался, на этот раз по собственной глупости…
На всякий случай толкнул плотно закрытые створки окна, распахнув настежь, пусть выветрятся одурманивающие ароматы. Я никогда не употреблял никаких релаксантов, напротив — только подстегиватели.
Голова чуть прояснилась, в самом деле здесь витал запах, заставляющий успокоиться, еще успокоиться, еще и еще, принять мир таким, какой он есть…
— А вот хренушки, — сказал я вслух и налег грудью на подоконник, вдыхая свежий воздух.
Ждать пришлось долго, я дважды подходил к двери и прислушивался, по коридору то и дело торопливо стучат то солдатские сапоги, то шелестят мягкими подошвами башмаки придворных, а еще позвякивает металл, то ли обнаженные мечи касаются на ходу доспехов, то ли дают о себе знать наручники…
Глава 2
Дверь отворилась, на пороге появилась ослепительно красивая девушка с подносом в обеих руках. Как только шагнула в комнату, гвардейцы захлопнули за нею двери, а она пошла, приятно улыбаясь, к столу, где я сижу в горестном раздумье.
На подносе широкое блюдо с жареным мясом, ломтями сыра, чем-то вроде яичницы, малость зелени.
Я вскочил, при даме сидеть неприлично, хоть и хочется, не сразу узнал Кареллу Задумчивую, фрейлину королевы, только сейчас в другом платье, а волосы не распущены, а убраны в затейливую прическу, перевитую голубыми лентами.
— Давайте помогу, — сказал я и протянул руки к подносу. — Что это вас так…
Она засмеялась тоненьким девичьим голоском.
— Ой, спасибо! А то я еле донесла.
Я помог ей перегрузить еду на стол, спросил:
