— А ничего в тебе не изменилось? А то и выжившие обычно что-то теряют. Например, глохнут или слепнут. Хотя, конечно, иногда что-то и на пользу…
Я оживился.
— А с этого момента можно подробнее? Что на пользу?
Она ответила безразлично:
— Один из наших глердов, что заснул пьяным в лесу и попал под свет трех лун, стал ночью видеть так же хорошо, как и днем. Еще кто-то с того дня, точнее, ночи, не спит… Так что присмотрись к себе. Удивительно, что и жив, и не урод…
Я пробормотал:
— Так я туда и пришел уже уродом. У нас теперь большинство уродов. Правда, моральных. А так… вроде бы я стал чувствительнее. Футбол смотреть не тянет… Может быть, попробовать петь в церковном хоре? Или вышивать крестиком?.. Надо скрипку купить, вдруг с ходу всех перепаганиню?..
Она аккуратно двумя пальцами взяла пирожное, я снял с подноса принтера чашу на высокой ножке, где как облако вздымается сливочное мороженое, придвинул на ту сторону стола.
— Твоя ящерица, — проговорила она, — тоже может быть в чем-то иной.
— Вырастет в дракона?
Она чуть изогнула губы.
— Это понятно, но может быть и что-то иное… Ты присматривай за ним. Если что не так, убей сразу, пока еще можешь.
— Потом не смогу?
Она покачала головой.
— Никто не сможет.
Я скосил глаза на ящеренка, он перевернулся на спину и, блаженно посапывая, смешно приоткрыл рот и, высовывая розовый язычок, лакает во сне молочко.
Королева наблюдала, как я вытащил из стола блистер с таблетками бэсрабла, что всего лишь старый добрый алертек, только доочищенный и без вредных примесей, хотя я и в старой формуле не видел вреда.
Взбодрился, голова прояснилась, это же за всю ночь не сомкнул глаз ни на секунду, дрался с троллями, жабо-людьми и даже с эльфами, а чего они, и все это время пробирался через Зачарованный лес, где на каждом шагу подстерегали опасности.
Она посмотрела с подозрением.
— Это… не еда?
— Магия, — сообщил я. — Хотите?.. На вас тоже подействует.
Она покачала головой.
— Нет.
— Хорошо вштырит!
— Нет, — отрезала она. — Мне чужая магия не нужна. Короли не имеют права поддаваться чужому влиянию.
— Бэсрабл как раз проясняет, — ответил я, — хотя вообще-то, весь мир старается затуманиться. Самое большее горе бывает от ума. Это еще Грибоедов сформулировал, был у нас такой видный дипломат, служил послом в соседнем королевстве. Потому все ученые изо всех сил работают, чтобы люди могли глотнуть таблетку и балдеть, отключая эти беспокойные мозги. Самые счастливые люди вообще безмозглые!.. Они всегда счастливы, а ведь человек рожден для счастья, как пингвин для полета.
Она смотрела на меня надменно, не меняя выражения лица, но я замечал в ее холодном взгляде некоторое замешательство.
— Это хорошо, — проговорила она медленно.
— Чем? — поинтересовался.
— Еще немного такой жизни, — объяснила она, — и мы вас завоюем.
— Ух ты… Почему?
— У нас рождаются, — объяснила она, — чтобы сделать счастливыми наших далеких внуков.
Глава 14
С моей веранды хорошо смотреть на закаты, здесь они сказочно прекрасны, я не раз с гордостью демонстрировал их друзьям, словно они мои собственные, и сейчас кивнул в сторону широко распахнутой входной двери.
