— Мы сами с тобой свяжемся, — ответил он точно так же, как ответили те киношные гангстеры.
— А мой мобильник…
Он ответил с ухмылкой:
— Уже в нашей базе. Ты что, не сечешь в технике? Я же постоял с тобой! Все твои контакты сейчас перебирают наши ребята, смотрят фотки, с кем ты и как бесстыдничал. Так что давай, мы свяжемся, не волнуйся за нас, ха-ха.
Он сам толкнул дверцу, она должна бы захлопнуться с такой силой, чтобы я в испуге отшатнулся, но сервомоторы замедлили на последних сантиметрах.
Правда, я все равно дернулся с таким видом, словно увидел перед глазами лезвие остро отточенного топора.
Он довольно улыбался, а мой «Стронгхольд» прокатил два десятка метров, экономя топливо, и поднялся по длинной дуге над верхушками деревьев.
Сердце колотится и сжимается в страхе. Трансформатор, который не модернизированный, доставили бы через пару часов, но энергии может и не хватить, чтобы подпитать установку Рундельштотта, а заказанный в последнюю минуту доставят только завтра, все-таки бюрократия в отличие от мафии в самом деле бессмертна, привезли бы с завода прямо ко мне, всем было бы легче…
Ладно, мне бы только королеву отправить обратно, а там сумею выкрутиться, а эти сволочи, если явятся что-то спрашивать, вызову взвод ОМОНа.
Повеселев, я посмотрел на карту, вон там почти по дороге четыре здания филиала института по каким-то отделам нейроники или как ее там, там Профессор, дружбан, столько с ним пива выпили, еще больше дров наломали, но сейчас все больше отходит от нашей тусовки, дескать, смотреть в микроскоп дает больше кайфа, чем тусить с доступными девочками…
Мой «Стронгхольд» гордо опустился на парковочной площадке перед левым корпусом, где трудится Профессор, я вышел и с удовольствием убедился, что он среди остальных автомобилей даже не лебедь среди гусей, а лебедь среди серых уток. Небогато живут ученые, странная у них жизнь: платим мало, кормим плохо, всегда ими недовольны, то природу нам портят, то еще в чем-то виноваты, но сами не спешим занять их места и показать всем, как надо спасать мир…
Глава 8
Здание старого типа, обшарпанное, здесь давно не получают денег на ремонт, на входе пусто, охраны нет, это ж не ювелирный институт. В холле полуобшарпанные стены, даже спросить дорогу не у кого, но я ее помню, взбежал бодро по лестнице на второй этаж, там по коридору с портретами великих творцов науки еще две двери, толкнул третью.
В небольшой комнате, тесно заставленной не столько хайтеком, сколько старинными шкафами с облупленной краской, склонились над микроскопами трое: сам Профессор, эта кликуха за ним еще со школы, и две молодые женщины, блондинка и брюнетка, обе строгие, в белых халатах, брюнетка вообще в больших роговых очках старинного типа, что значит, все компьютеры в оправе, в то время как блондинка все же поглядывает на моду: макияж на уровне, а все нужные чипы с беспроводной связью расположены в ее контактных линзах.
Профессор даже не заметил, как и когда я вошел, смотрит в бинокуляр, хотя изображение проецируется и на экран, вот уж медиевист хренов.
Я опустился на стул рядом, положил рядом с его компом флешку. Профессор вздрогнул, вскинул голову и посмотрел на меня непонимающе.
— Евген?.. Какими судьбами?.. Пришел работу искать?
— У меня есть, — ответил я солидно и покосился на девушек, но ни одна не подняла голову, — так что не…
Он сказал нетерпеливо:
— Извини, дружище, болтать не могу, занят. Как-нибудь после работы в выходные…
Я покачал головой и кивнул на флешку. Он перевел на нее взгляд, я чувствовал, как он отдает мысленные команды, через мгновения на экране появилась общая папка.
Он повернулся ко мне, передавая управление, я подвигал пальцами, мне так проще, чем управлять мысленно, я почти дикий человек, отыскал нужный файл, согнул мизинец.
На дисплее появилась моя трехмерная ящерица, живо подвигала головой из стороны в сторону, сбежала на стол, почти неотличимая от реальной.
Он спросил в изумлении:
— А это что за чудо?
— Хотел у тебя спросить, — ответил я. — Что это за, какие особенности, чем кормить и чего ожидать?
