переехала, нет ванной.
Она пожала плечами.
— И что?
— Да так, — ответил я, — у нас такой странный юмор. Вот ванная. Прошу вас…
Она огляделась с порога, блеск и чистота, как в операционной, белые стены, а в центре четырехугольная ванна-джакузи.
— Какое колдовство наполняет водой ванну?
Я поклонился.
— Вовсе не нужно колдовать, чтобы пошла горячая вода, ваше величество. Достаточно повернуть вот этот вентиль. А этот вот — холодная. Ладно, так и быть, я колдану чуток, чтобы ванна слушалась и ваше величество. А то от вас, уж извините, пахнет весьма не совсем по-королевски. Или как раз по- королевски?
— Полотенца, — спросила она с сомнением, — где-то в шкафу?
— Вообще-то у меня их нет, — ответил я с раскаянием. — По бедности. Просто незримые демоны вас обсушат…
— Демоны?
— Мелкие, — уточнил я, — мельче комаров, зато много. Это надежнее любого полотенца.
Она посмотрела с сомнением.
— Так это же лучше?
Я покачал головой.
— Сейчас в тренде всякая старина. В самом дорогом ресторане города столы застилают настоящими скатертями, сверху клеенкой, а потом еще и газетками, это такая грязная бумага. Чтоб посетители ощутили аромат старых эпох…
Она начала расстегивать платье, я ощутил некоторое замешательство, хоть кто из нас не видел голых женщин, однако же это старорежимная королева, у монархов свои законы…
Ее пальцы задержались на третьей пуговице, а голос прозвучал почти равнодушно:
— Если ты простолюдин, то можешь присутствовать и прислуживать мне при купании. Но если глерд, то тебе запрещено…
Взгляд ее был таким же холодным и равнодушным, как и голос, это же понятно, что назовись я простолюдином, спокойно разденется донага и неспешно влезет в ванну, а мне может даже велеть потереть ей спину…
Насколько помню, римские женщины спокойно принимали ванны в присутствии рабов-мужчин, то ж не люди, а в королевстве Нижних Долин примерно те же законы?
— Я простолюдин, — ответил я и поклонился учтиво, — но, думаю, наши простолюдины стоят выше ваших глердов.
Еще раз поклонившись, я отступил на шаг и вышел, плотно прикрыв за собой дверь ванной. На губах королевы, как я успел заметить, на краткий миг проступила победная улыбка и тут же исчезла.
Разумеется, я могу понаблюдать за ней на экранах, система наблюдения позволяет просматривать любой уголок, но я некоторое время достойно сдерживался, я же не маньяк какой-то и не озабоченный подросток, тем более уже видел, как она раздевалась, готовясь ко сну, видел ее совсем обнаженной. Но затем убедил себя, что вдруг она сумеет чем-то нанести себе вред, а то еще хуже — моему имуществу! — и поспешно вбежал в гостиную и вывел изображение на большой экран.
Королева с самым счастливым видом утопает в благоуханной пене, сильные водные струи передвигают эти белоснежные облака из стороны в сторону, по стенам проходят ажурные тени.
Потом я со стесненным сердцем смотрел, как она осторожно берет всю эту хрень, аккуратно разложенную в углублениях по краю ванной, что-то вообще ниши, рассматривает очень внимательно, кладет обратно и достает следующую.
Лицо у нее настолько сосредоточенное, что я забеспокоился, тоже мне Кювье, начинает по этим косточкам воссоздавать общий облик нашей цивилизации, ее уровень, силу, влияние, технические и религиозные особенности…
Вообще-то это возможно, как если вот археологи находят каменный топор и сразу рисуют то общество, а когда находят бронзовый, то рисуют другое, вплоть до того, что пили и ели, а когда попадется железный топор, то воссоздают картину с каравеллами, колесницами, жрецами в высоких шапках и переходом с жертвоприношением от человека к животным…
Но это удобно делать по отношению к минувшим эпохам, так бы нас понял по найденному мобильнику человек из трехтысячного года, но не королева из параллельного мира…
А вдруг может? Да нет, это я страхополох, просто она старается понять, что для чего служит…
Раньше это назвали бы извращением, дескать, нехорошо подглядывать за купающейся женщиной, будто старцы за Сусанной, но сейчас, когда что одетая женщина, что голая — нет разницы, потому ну не чувствую вины, зато могу проследить незаметно и чем-то помочь, подсказать…
В какой-то момент она забеспокоилась, начала поворачивать оба крана, потом лицо просветлело и приняло победное выражение.
