Губ коснулось сначала тепло дыхания, потом – другие губы. Я с шумом втянула воздух, расслабляясь под напором мужа. Теперь это были не смутные сны и не болезненные кошмары, а настоящий вечер вдвоем.
– Эльчонок, я так устал. – Ладон оторвался от меня и потер глаза. – Я безумно тебя люблю, но сейчас упаду, и все. Этот двухлетний сон, похоже, отдыха не принес.
– А Малкольм? Хочешь его увидеть?
– Кто? – нахмурился Ладон.
Я даже поперхнулась воздухом и принялась кашлять. Понятно, сны он не помнил, но неужели мама и остальные не рассказали ему о сыне?
– Кажется, у меня для тебя сюрприз.
Я не стала обуваться. Проскользнула в смежную комнату, где в кроватке спал Малкольм, и подняла его на руки. Малыш сонно открыл глазки и улыбнулся.
– Элла, что ты там…
– Сиди на месте! – Я слегка прикрикнула на мужа.
Тот вроде послушался.
– Вот так, хороший мой.
Я осторожно вынесла Малкольма в спальню, где на кровати сидел растерянный Ладон. Он не сводил с нас взгляда и, казалось, боялся пошевелиться.
– Привет, – сказала я, и Малкольм заулыбался. – Поздоровайся с папой!
Но он стеснялся говорить при чужих, а Ладон все же был еще для него посторонним. Ничего, привыкнет. И скоро Ладон станет для Малкольма папой. Дети быстро приспосабливаются.
– Это Малкольм, – пояснила я, опасаясь, что муж впал в ступор. – Наш сын.
– Дай мне, – голос у Ладона сел, – дай подержать.
Я с трудом сдерживала слезы, когда Ладон взял все еще улыбающегося Малкольма на руки.
– Привет! – Ладон и сын очень внимательно смотрели друг другу в глаза.
Потом Малкольм засмеялся и выдал короткое «мама!».
– Я здесь, хороший мой. Это папа. Скажи «папа».
Сын озадаченно смотрел на меня, а вот Ладон притих.
– Малкольм, папа!
– Папа, – робко пробормотал малыш.
– Умница мой! Да, это папа, он к нам вернулся.
– Оставь его. Пусть поспит рядом, – тихо проговорил Ладон.
Конечно, я была согласна. Сколько я мечтала о таких вечерах втроем – я, Ладон и Малкольм. Сколько раз я представляла, как муж будет возиться с сыном.
Но ни в одной фантазии, ни в одном сне, ни в одной мечте я не думала, что в глазах Ладона, когда он будет держать Малкольма, гладить его по головке и перебирать маленькие родные пальчики, будут стоять слезы. Я никогда не скажу ему, что заметила эту слабость, но в этот миг мной овладела такая гордость, что я сама едва не разревелась. Все же я выстояла, победила. Мой муж со мной, сын подрастает, они вместе, и теперь ничто не разрушит нашу семью.
Я победила!
– А хочешь еще один сюрприз? – весело спросила я.
– Что, еще одного ребенка? Пожалей, а? У меня слабое сердце после всех этих снов.
Но голос его был веселый.
– Нет. Дай сюда дите!
С видимой неохотой Ладон отдал Малкольма. Я положила сына на ковер, на четвереньки, и легонько погладила по спинке.
– Отвернись, он стесняется при посторонних.
Я разрешила ему повернуться и повернулась сама, только когда услышала характерное поскребывание.
– Вашему вниманию… Малкольм-дракон! Сомнений в том, что это твой сын, теперь уж точно не возникнет.
Птенец был смелее в этой ипостаси. Подбежал к отцу, старательно обнюхал и весело заверещал. А потом приступил к любимому делу – начал гоняться за собственным хвостом.
– Вот демоны…
Ладон явно был в шоке.
