Чтобы как можно быстрее скрыться от взгляда Ладона, который он старательно маскировал, я быстро вошла в воду. Она действительно была горячей, но довольно приятной телу. Далеко я заходить не стала, лишь дошла до такой глубины, когда под водой было скрыто все, что нужно скрывать, хотя кристально прозрачное озеро особенно ничего и не скрывало.
– Здесь нет никакой живности, – сообщил Ладон. – Ты можешь спокойно плавать. И дно пологое, без камней.
Пришлось признаться:
– Я не умею плавать.
Вернее, я умела кое-как держаться на поверхности, но этого было явно недостаточно для полноценного перемещения в воде. Все попытки отца научить меня плавать заканчивались плачевно; ему это дело надоедало. Гораздо веселее было учить плавать маму.
– Вот это да! – Ладон рассмеялся. – Надо было потратить время и приехать на лошадях. Я бы научил.
– Пинком на середину озера? Нет, спасибо.
– Возьми птенца. Надо научить его плавать.
Ларан воду с некоторых пор любил. Рыс, естественно, в озеро лезть отказался, хотя мы оба знали – полезет как миленький. Мыться-то надо, да и водичка приятная.
– Вода в озере полезная. Окрепнет, – сказал Ладон. – Просто опусти его в воду и поддерживай у животика. Почти все драконы хорошо плавают.
Я позволила Ларану несколько минут поплескаться в свое удовольствие. Он сидел у меня на руках и тянул мордочку к воде, забавно фыркая.
– Скоро он начнет говорить? – спросила я Ладона.
– Обычно к году птенцы начинают разговаривать, если есть, кому их учить. Если этого не происходит, их учат магией. Рано об этом думать, но у Тхэша есть возможности.
Ага, учитывая, что, когда Ларану исполнится год, я уже вряд ли буду в живых. Остается надеяться, что птенца не бросят. После стольких усилий по его выхаживанию.
– У тебя есть место, в котором ты любишь бывать? – вдруг спросил Ладон.
– Да, – чуть подумав, ответила я. – В Лесном есть место, у Расщелины. Что-то вроде предгорья, там мы часто устраивали пикники. Когда папа разрешал брать дракона, я прилетала туда и рисовала.
– Ты ни разу не взяла карандаш за то время, что провела здесь. Почему?
– Не знаю, не думала. Наверное, для этого нужно особое настроение.
– Или безопасность?
– Или безопасность. – Я была вынуждена согласиться.
Ларан плавал, в отличие от меня, хорошо. Почти сразу же малыш научился держаться на воде, а еще через десять минут вовсю плескался, впрочем, далеко от меня не отплывая. И выглядел птенец донельзя счастливым.
Мы выбрались из воды, и, пока я одевалась, Рыс притащил сумку с обедом. В этот раз Тхэш не стал класть ничего сырого. Я разделила картошку с мясом, взяла бутерброд и отхлебнула из бутыли вкусную холодную воду. После почти часа купания жутко хотелось есть.
– Тебе не предлагаю, – покосилась на Ладона. – А почему ты не можешь здесь превратиться в человека? Хоть на полчасика.
– Ты так этого хочешь?
Я пожала плечами:
– С человеком разговаривать удобнее.
Прошла долгая минута, прежде чем Ладон ответил. Он словно решал, ответить отказом или все же превратиться.
– Здесь слишком мало места. Да и обращение занимает много сил, мало ли что может случиться. Никогда не стоит бездумно и безрассудно использовать магию. У тебя еще будет время пообщаться со мной – человеком.
– Звучит угрожающе. Мы сможем прилететь сюда еще? – Так хотелось еще разочек взглянуть на эту красоту.
– Позже. Через пару недель. Я буду занят некоторое время. Ты сможешь выходить на улицу с Тхэшем. Или ходить с ним в город.
– Спасибо!
Помимо бутербродов и картошки, мне положили несколько крупных красных яблок, одно из которых я порезала Ларану, а второе решила скормить Ладону, потому что в меня оно уже не лезло.
– Будешь? – спросила и зачем-то добавила: – Мытое.
Он кивнул и, когда я протянула на ладони яблоко, склонился, аккуратно взяв угощение. Так близко его голова была впервые.
– Ой, а можно нос потрогать? – вдруг вырвалось у меня.
Взгляд, которым наградил меня Ладон, описать было сложно. Кажется, если у него и оставались какие-то надежды на присутствие у меня разума, они только что разбились вдребезги.
– Никогда не хватала дракона за морду, – сказала я. – Хочется.
