когда-либо снова стать сухим. Чтобы преодолеть последний строй смертоносных часовых, он вынужден был лечь на правое бедро и ползти боком. Неосторожное движение локтем привело к тому, что один бронзовый снаряд закачался на донышке гильзы. Такер побоялся даже прикоснуться к нему, чтобы остановить.
Оба человека затаили дыхание.
Но снаряд, покачавшись, остановился сам.
Такер помог Буколову протиснуться в этот узкий проход.
– Я сам справлюсь, – недовольно проворчал русский профессор. – Пусть у меня седые волосы, но я не инвалид.
Преодолев артиллерийское заграждение, Такер и Буколов поползли дальше бок о бок. Постепенно в кромешной темноте впереди проступило тусклое сияние.
– Вы видите этот свет? – спросил Буколов. – Или же у меня просто заболели глаза?
Уэйн прикрыл фонарик ладонью. Буколов последовал его примеру. В сгустившейся темноте свечение впереди стало более ярким.
«Там определенно что-то есть».
Они двинулись дальше. Свод постепенно опускался все ниже, заставляя их ползти на животе. Они скользили друг рядом с другом по мокрому песчаному полу. Наконец уклон оборвался водоемом глубиной около фута. Вода собралась на дне пещеры с куполообразным сводом высотой с кабину небольшого автомобиля. Пространства хватило, только чтобы приподняться на коленях, но не более того.
– Поразительно! – пробормотал Буколов, крутя головой и озираясь по сторонам.
Изогнутый свод сиял мягкой серебристой лазурью, похожей на лунный свет, однако трещин в нем не было. Свет исходил от ворсистого ковра сияющего мха.
– Это лишайник, – сказал Буколов.
«Ну хорошо, пусть будет лишайник…»
– Какой-то фосфоресцирующий вид. И посмотрите вон туда!
Водоем, в котором они стояли, имел форму полумесяца, обнимающего своими рогами небольшой мыс из песчаника, выступающий из противоположной стены. Над поверхностью воды тянулось густое поле желтовато-белых растений высотой дюймов шесть. Из шарообразных оснований торчали толстые стебли, заканчивающиеся плоскими зонтиками со свисающей внизу бахромой. От них исходил слабый запах сероводорода, висящий в неподвижном воздухе.
– ПУОП, – восхищенно пробормотал Буколов.
Продвигаясь ближе, Такер почувствовал коленями трещины в полу. Течение засасывало внутрь ткань брюк, обозначая дренажные отверстия этого водоема. Неприятный запах усилился.
– Вдыхать это можно? – спросил Такер.
– Надеюсь.
Уэйну также хотелось на это надеяться.
– Точь-в-точь как наброски в дневнике, – заметил Буколов.
Такер вынужден был признать, что де Клерк мастерски изобразил неизвестное растение.
Буколов брел на коленях по дну слева от него.
– Идите скорее сюда! Взгляните-ка вот на это! Там, где поле луковиц и растений встречается со стеной.
Такер нагнулся к тому месту, на которое он указывал. Луковицы и стебли грибов, прикасавшихся к стене, имели черновато-бурый оттенок, словно их опалил свет лишайника, покрывающего стену.
– Похоже, лишайник выделяет какое-то вещество, губительное для ПУОП. – Буколов обернулся к Такеру. – Вот, возможно, и тот самый выключатель- предохранитель.
Такер ощутил смесь облегчения и тревоги.
– Именно это я и надеялся здесь обнаружить, – продолжал Буколов. – Что-то должно было сдерживать распространение этих организмов. Тут все не могло определяться одной только изолированностью.
– В таком случае, берите образцы одного и другого…
Опустившись на колени, Буколов провел кончиками пальцев по своду, и в месте прикосновения сияние померкло.
– Вы ничего не понимаете! Перед нашими глазами микрокосм первобытного мира, заповедник древней истории. У меня так много вопросов…
– И мы непременно попробуем на них ответить. Позже. – Схватив Буколова за плечо, Такер указал на пакеты для образцов и на поле неведомых растений. – Собирайте образцы, пока еще есть такая возможность.
До них донесся отрывистый лай – затем еще один.
Кейн.
