Виктор прошел по ровной асфальтированной дорожке, спиной ощущая любопытные взгляды. Не хватало еще гоняться за детьми по всему парку. Замечательное занятие!
«Мангуст» внимательно оглядел дорожки и белые неподвижные контуры статуй. Похоже, дети, как сказочные гномы, прятались за расписанными углем постаментами. Дорожка под его ногами тоже была густо покрыта рисунками. Классики, солнышко, принцесса с зонтиком, кошка…
Виктор невольно вздрогнул. Что-то странное зацепило глаз, заставило встревожиться.
Кошка была нарисована не так, как обычно рисуют дети. Это была скорее подделка под наивный рисунок, но подделка не слишком хорошая. У усатой голенастой кошки были совершенно человеческие злые глаза. Лапой она прижимала мышь. Живот мышки оказался вскрыт и из него цепочкой вывалились червячки внутренностей.
«Покажите мне ребенка, который станет тщательно прорисовывать такие подробности… — подумал „мангуст“, не в силах оторвать взгляда от неприятной мордочки нарисованной кошки. — Желудок, кишечник, печень… лужица крови… хотя кто их знает, этих детей».
Рядом с кошкой змеился какой-то странный значок-загогулина, нарисованный мелом и углем, наподобие кельтских рисунков, так популярных среди подростков.
Виктор подошел ближе и наклонился, желая рассмотреть подробности. Рисунок все время менялся, ускользал, видно, нечетко был нарисован.
— Дяденька, ты на него не наступай, — послышался детский голосок.
Виктор оглянулся. За его спиной стояла — и как только подошла! — маленькая девочка с книжкой под мышкой.
Дождевик, сапожки, две тонкие косички — ребенок как ребенок.
Ну хоть кто-то высунулся, остальные, похоже, так и не решились выбраться из-под прикрытия статуй.
— Дяденька, не наступай, не надо, — повторила девочка. — Сломаешь.
Виктор обернулся, медленно, стараясь не напугать, потом присел на корточки. Ему показалось, что так будет удобнее. Сровняться ростом с собеседницей, смотревшей на него с некоторым испугом.
Но, похоже, девочка боялась не его, а
— Я не наступаю, — ответил «мангуст» мягко. — Я только хотел посмотреть.
— И смотреть не надо. Это нельзя.
— Что?
— Нельзя. Их Андрей рисует. Он их так называет — «нельзя».
— Что за странное название. Андрей твой что, художник?
— Нет. Только он их везде рисует. Такая игра.
Виктор тяжело вздохнул. Ну и фантазия у этих детей. И нелепые правила. Надо же так обозвать рисунки — «нельзя».
— На! — Девочка покопалась в кармашке и сунула что-то Виктору в ладонь.
Тот машинально глянул — браслет из крупного неровного бисера. Самодельный, видимо, бисеринки нанизаны на толстую леску разноцветными полосками.
— Это зачем?
— Ты надень. Когда носишь, «нельзя» не действует, — туманно пояснила девочка.
— Спасибо. Тебя как зовут?
— Анечка.
— А что это у тебя за книжка?
— Сказки. — Анечка охотно протянула толстый том.
«Сказки братьев Гримм» было написано на обложке. Старая, зачитанная детьми книга из библиотеки. У него самого в детстве была точно такая же.
«Мангусту» как-то очень живо вспомнился суп из человеческих костей в одной из историй, который в свое время здорово мешал ему засыпать. А девочке лет семь, не больше.
— Не страшно тебе такое читать? — осторожно спросил Виктор.
— Это же сказки, — не поняла его девочка. — Надень браслетик.
Виктор пожал плечами и сам, не зная почему, принялся возиться с нехитрой детской поделкой. Она оказалась по руке.
— Это я тебе сделала, — важно сказала Анечка. — Я всем такие делаю. Больше никто не умеет.
— Ну ты моло… — Виктор поднял глаза и осекся. На дорожке уже никого не было.
