выбрать?..
И нужна ли она Венко, такая?
– Что, вернулась, огневка? – услышала она, быстро обернулась, волхва позади стояла. – Идем, в баню провожу, там вода теплая есть. Оставь своего друга сердечного, пусть отсыпается, ему нужно сил набраться. Да и тебе не помешает.
Велька встала, поклонилась:
– Спасибо тебе, матушка.
– И тебе не хворать, Велья, княженка вериложская, – волхва по-доброму усмехнулась, – а матушкой не зови. Синява мое имя. Редко я его слышу последнее время, так что уж порадуй.
– Хорошо… Синява.
И впрямь, чудо чудное, волхва в обычной рубахе, без своей обрядной одежды и амулетов казалась моложе. Волосы ее, в косу заплетенные, были густо прошиты сединой, но теперь Велька разглядела, что кожа у нее гладкая, молодая, а глаза отливают голубизной – и впрямь Синява.
– А сколько же дней минуло, после того как?.. – решилась спросить.
– Один день, всего лишь, не пугайся. Прошлым утром все и случилось.
Велька только головой покачала – ей не верилось…
Взяв за руку, Синява отвела ее в баньку, что немного дальше стояла, прямо на берегу озерца. Вымыться помогла, сама вытерла большой холстиной и подала другую рубаху, чистую, и пеструю полосатую поневу.
– Платок-то наденешь, Велюшка? Или ну его пока? – засомневалась она.
Велька взяла у нее платок, повязала узлом сзади.
Так вдовы ходят, стриженые и платками повязанные. Что ж, она бы не отказалась, чтобы вот раз – и вдовой оказаться, Касметовой. Хоть у него вроде дела благие впереди, сына выручать, а все равно Велька желала только вдовой его быть, и больше никем.
Не женой же, в самом деле? Дурное это дело было – ее неволить.
Последними волхва подала флаконы, Велька повесила их на пояс.
– Спасибо тебе, что ему помогла. Считай меня в долгу.
– Нет, милая княженка. Это я была в долгу, – Синява неожиданно рассмеялась, – хоть и пыталась отдариться, да ты слишком довольной не казалась от моего подарка!
– Ты о чем? – Велька даже оторопела.
– Ты меня все-таки не узнаешь? Это ничего. Вторую суть не все умеют видеть. Но ты потом научишься, я думаю. Раз на огненных крыльях полетала – прежней уже не будешь. А уж суть-то видеть…
– Погоди. Я тебя видела не в этой сути? Не в человеческой? Это где было? И как же я тогда могу узнать тебя, скажи лучше, Синявушка!
– Скажу, скажу. Мы с тобой в Навном мире встречались. Вы с другом сердечным меня из ямы вытащили, в которую я по глупости своей угодила. И не ходить мне по земле, не смотреть на солнышко, если бы не вы.
– Волчица! – Велька ахнула.
– И как ты его этим лечила, я тогда и подсмотрела, – волхва показала на флаконы, – а мышей ты не любишь, но все равно пригодились, да?
– Ох, да, – вздохнула Велька, – спасибо тебе, Синявушка! Плохо нам было бы без тех мышей, – она смотрела на волхву во все глаза, верила и не верила.
Тот поход в Навь все больше казался ей сном, и виденный в Нави Венко – тоже. И вдруг встретить в этом мире кого-то, виденного в Нави? Да еще
– Обошлись бы и без мышей, – хмыкнула волхва, – придумали бы что-нибудь. Но я рада, что они пригодились. Кот там зловредный, знаю.
– А тот, большой волк? Он кто? – вспомнила Велька.
Волхва на миг нахмурилась, но сразу улыбнулась:
– Нос побереги, не все сразу надо знать. Идем, я тебя накормлю.
На тот самый стол, за которым накануне рассиживали оборотни, Синява выставила теплый горшок с кашей, корчажку с ягодным взваром, буханку хлеба.
– Вот, чем богата, милости прошу.
Велька ела деревянной ложкой кашу, дивясь, до чего та вкусна – кажется, и за отцовским столом такую не подавали. И совестно немного было перед волхвой – ни дать ни взять, из голодного края девка явилась.
– Ты знай ешь, на меня не гляди, – посмеивалась Синява, – ты сил много потратила! Жаль, пир у меня закатить нечем. Раньше тут весь была, так всего мне привозили: и молока, и масла, и дичи, как на добрую свадьбу. Да нет веси больше, – горестная морщинка легла между ее бровей, – Моровую Девку запустили, с купцами-обозниками заезжими пробралась. Мало кто выжил. Кто выжил, уехали теперь, отстроились дальше, где боги и чуры место указали.
