– Да, по ночам, ни разу днем, – совсем растерялась Велька.
– Вот. А всякую ли ночь?
– Не всякую… Редко какую… Я и виделась с ним всего… – Велька с удивлением сообразила, что на самом деле их свидания с Венко пересчитать – пальцев с одной руки хватит.
А уже казалось ей, что знает его давным-давно. Это оттого, что он из мыслей ее и не уходил почти все это время.
Волхва правильно ее поняла, рассмеялась:
– А не промах парень. Видела ты его чуть, а все ради него бросить готова. Ну, вспоминай, девка, когда встречались – сколько между вашими встречами дней проходило?
– Первый раз был на Купалу. Потом перед нашим отъездом… значит, ровно седмица прошла. Потом… – Велька ненадолго задумалась, припоминая, сколько прошло от отъезда до того дня, как она лечила Ветряна, – опять седмица вроде.
Это было в начале пути, а потом дни для нее слились в сплошную череду, ни за что не посчитать. Но после и не было у них встреч! Только в Нави, а потом вот недавно.
– Седмица, – волхва удовлетворенно кивнула.
– А вот в Нави… погоди… – Велька опять принялась загибать пальцы.
– Про Навь не думай, – отмахнулась Синява, – в Нави обличье меняют. Я, ты помнишь, волчицей была. И он поменял.
– Он только про одежду говорил, – возразила Велька, – да и я ведь там человеком была, как здесь!
– То ты. Но это у кого как получается. Мало кто может выбирать, и то, бывает, не всякий раз. Ему точно не под силу. Забудь, говорю, про Навь, лучше вспомни, когда тут его последний раз видала? Давно?
Нахмурившись, Велька опять принялась за подсчеты, и выходило, что с той ночи, когда Горыныч чуть Венко не поймал, тоже прошла как бы не седмица, днем больше, днем меньше…
– Да? Точно? – услышав об этом, Синява развеселилась. – Ну, будем ждать. Поглядим, кому ты быстрее попадешься, соколу своему или посыльным от Матери.
– Синявушка, ты объясни толком! – взмолилась Велька.
– Не стану, погоди немного, – качала та головой, – навредить не хочу, мало ли. Раз он сам не сказал. Пойдем-ка, постелю тебе.
– Синявушка! Он говорил, что в обозе купецком впереди нас едет!
– И я говорю. Конечно, в обозе. Где же ему еще ехать, – обняв, волхва чуть не силком отвела девушку в избу, быстро соорудила ей постель на лавке, уложила, одеялом овчинным укрыла, рукой над ней махнула – та и подумать ни о чем не успела, как спала.
Хорошо спала, крепко, без снов. Проснулась уже на вечерней зорьке. Волхва сидела тут же, в избе, пряла, веретенце жужжало, скакало по полу. Так, в сумерках, Синява еще больше казалась молодой девкой – тонкая, гибкая, ловкая, и не видно, что коса седая.
– Пробудилась, княженка? – окликнула она Вельку. – Отдохнула? Так поднимайся, умой личико.
Она подтянула поближе и ловко поймала веретенце, положила его на лавку. Сама подошла к сундуку в углу, распахнула крышку, стала там искать, нагнувшись, достала что-то, встряхнула, рассмеялась.
– Да уж. Такое можно и на пугало надеть, ну да ладно, другого нет. Не по хорошему мил, а по милому хорош… – и, быстро сложив одежду, вышла.
Велька только плечами пожала. Она перевязала платок, опять вздохнув по потерянной косе, оправила одежду, зачерпнула воды из ведра ковшиком и умылась, потом опять зачерпнула, чтобы напиться, и проснулась окончательно. Вышла из избушки, обогнула ее, ища Волкобоя.
Птицы в кустах перекрикивались, и никого кругом. Ежик ей дорогу перебежал и утопал по своим ежиным делам. Волкобой…
А не было его на месте. Убежал куда-то. Что ж, хорошо, значит, впрямь поправился.
Когда вернулась Синява, Велька ее про пса спросила, та рассмеялась:
– Я его не сторожила! Куда ему деваться? Обожди.
Велька и ждала, все оглядывалась и прислушивалась, да напрасно.
Когда стемнело, они ушли в избу. Велька, спросившись, села за Синявину прялку, та свечу зажгла и принялась что-то свое в коробе перебирать, потом на стол собрала вечерять, ту же кашу и хлеб, да еще кисель овсяный в горшочке. И обе то и дело на дверь незапертую поглядывали.
Велька ждала, что Волкобой прибежит, залает, лобастой мордой толкнет дверь, она откроется…
Выбираться им отсюда по-любому надо, но это уж завтра, наутро. Волкобой ведь дорогу найдет?..
Не хотелось Вельке тут, в ягушкиной избушке, каких-то неведомых посыльных от главной огневой волхвы ждать, лучше уж сначала до своих добраться, а там и…
Чтобы знали, что она жива, не сгинула неведомо где, чтобы батюшка знал, что с ней случилось. Чтобы Венко… сказать ему надо, что они еще увидятся, вот только научится она огневой волшбе, попробует… Поймет он?
Допрос недавний, про Венко, устроенный Синявой, тоже вспомнился, хоть не сразу и смутно, и теперь пугал ее и смущал. Волхва ведь, ни много ни мало,
