Носорог подошел к одной из душевых кабинок, торжественно возложил ладонь на дверь и повернулся к нам:
– Как же хорошо снова стать Живчиком! Еще бы и Анна была рядом… – Он что-то смахнул пальцем с повлажневшего глаза.
Анной звали его жену, умершую мать Натали.
– Так уж вышло, что с русскими договаривался я, значит, мне первому и нырять, – продолжал Живчик. – У них, правда, сейчас глубокая ночь, но нас, я уверен, ждут. Пинк Флойд, гони «мочалку», я метнусь на разведку.
– «Мочалка» у меня, дядя Ганс, – сказал я и достал артефакт. – Пожалуйста.
– Живчик. Зови меня Живчиком… – Он постучал ладонью по нарисованному тигру. – Внимание всем! Наш портал – этот и только этот. В соседний не соваться, иначе канете без вести.
Подвалил Бодро и заявил:
– Если контакт состоится, то следом за вами – я.
– Слушай, адвокат, подотрись своими полномочиями. Решают на той стороне.
Живчик осторожно переступил порог раздевалки, оставив дверь открытой. Потом вдвинулся непосредственно в кабинку, сжимая руками губку…
Отсутствовал он полчаса. Люди уже начинали нервничать, но я почему-то был спокоен. Чувствовал – все там в порядке.
Отец положил маму на шезлонг, а сам сидел на корточках. Я присел рядом.
– Ты как? – спросил я по-русски.
– «Как». Смешной вопрос.
– Почему ты считаешь Эйнштейна виноватым?
– Я себя считаю виноватым! Если бы я не поперся в тот туман, то удержал бы маму. Искал тебя. А ты, кстати, побежал не кого-нибудь спасать, а его.
– Все это случайность, папа.
– Понимаю. Но в голове крутится и крутится.
– Я хотел тебя предупредить, что мы можем на какое-то время расстаться.
– Что еще стряслось?
– Не стряслось. Просто я могу не пойти с тобой в русскую Зону. Понимаешь, я…
– Хочешь остаться здесь? «Зона – мой дом» и все такое?
– Нет. Мы с Наткой думаем, а не сгонять ли в «кабинку номер два». «Джон-попрыгунчик» у нас есть…
– Два идиота! – застонал он.
– Папа, еще ничего не решено! Может, передумаем.
Эта новость отца совсем подкосила. Сказал мне только:
– Ты взрослый, Питер. Ты столько раз это доказал, что отговаривать тебя нечестно. Иди куда считаешь нужным и не оглядывайся.
– Главное, сам же понимаю – бред, опасное баловство.
– Сейчас напишу адрес… – Он вытащил блокнот и ручку. – Я не говорил ни тебе, ни… Марине. Не успел… В Москве есть район, называется Митино, так вот, у нас там квартира. Куплена мной через подставное лицо, но это надежный человек, я ему стопроцентно доверяю, мой единственный школьный друг. Как только там окажусь, сразу легализую собственность. Я ведь, Петя, давно уже готовил побег. Групповой, семейный. Но оно вон как станцевалось…
Я осторожно огляделся. Интерес к нашему разговору никто не проявлял, да и общались мы по-прежнему на русском.
– В общем, буду ждать тебя в Москве. Сколько Бог отпустит мне, столько и буду ждать.
У меня защипало в глазах и в носу, запершило в горле. Вот уж точно – станцевалось.
А потом вернулся Живчик. Он был не один: с той стороны портала появились трое энергичных бойцов в совершенно незнакомой форме. Вооруженные чем-то компактным, очень красивым на вид. Я-то думал, у них будут вечные «калашниковы»…
– Добрый день, леди и джентльмены! – объявил один из гостей таким зычным голосом, что никакой усилитель не нужен. На чистейшем английском. – Я – капитан Пчела, армия Российской Федерации. Давайте договоримся: никакой толкотни, пройдут все до единого, сколько бы это ни заняло времени. Ваши старшие сейчас установят очередь, а вы постарайтесь ее соблюдать. О’кей? Вопросы?
– Экипировку брать? – крикнул кто-то практичный. – Пробники, маркеры?
– Экипировки у нас хватит на всех, но вы берите, что считаете нужным, если вам спокойнее. Все, кроме оружия. Оружие придется оставить здесь.
– Еда? – еще крикнули. – Вода?
– Повторяю, все, кроме оружия. Питанием, конечно, вас обеспечат.
И началась формироваться стихийная очередь, потом к процессу подключился Эйнштейн со своими проводниками Колорадо и Унтерменшем, и дело
