ней нужно обратиться к другим мистикам, парторг тоже рассчитывал на понимание.
Не может вампир ходить по улицам советского совхоза. Пусть он пока никого вроде бы не трогает. Но где гарантия, что так будет всегда? Влиять на него идеологически – это как козлу на барабане играть, тем более что у него (не у козла, конечно) нет документов. Пускать ситуацию на самотек – это не по-партийному, тем более что вампир уже появляется руководству совхоза, что заставляет партийные органы реагировать.
Вывод, к сожалению, напрашивается очень простой: не может секретарь парторганизации ходить с кадилом и кропить дома и улицы святой водой. Значит, это должен сделать священник. Проще говоря, поп. А то, что в прошлый раз поп не помог, объясняется тем, что это был стихийный поп, приглашенный бабками. А вот когда его призовет партия, это будет поп, выбранный сознательно, правильный и, так сказать, «взвешенный» поп. Тут не идет речь про опиум для народа, тут не может быть какой-то проходимец в рясе. Есть же у них кто-то, кто знает свое дело. Какой-то настоящий поп. Пусть партия этим займется.
Секретарь старался изо всех сил совместить требования момента с мировоззрением, основанным на последовательно марксистских принципах, но чувствовал, что сложность ситуации перерастает его.
37. Допрос Иевлевой парторгом
Парторг по своим каналам получил информацию, что ночной, так сказать, гость появляется с женщиной и что вроде бы женщина эта – из университетских. Но кто конкретно, в темноте не удалось разглядеть. Принадлежность же к университетским или по крайней мере к городским, по мнению канала информации, следовала из кофточки, каковой кофточки ни у кого из деревенских баб точно не было.
Тут парторг стал анализировать. Почему это участковый так за этим самым… ну скажем, вампиром так гоняется? Не из-за бабы ли? Блядство его всем известно. Но раньше он от жены это скрывал, как мог, а теперь сам на нее орет, что она ему жизнь отравила. Значит, участкового повело на этот раз сильнее, чем обычно. А с кем видели участкового? От жены участкового парторг узнал, что, по информации поварихи Евсеихи, участкового видели с такой худой чернявенькой из университетских, сидящим на лавочке и разговаривающим на повышенных тонах. Точно не студентка, а женщина постарше. И канал, докладывающий о ночном появлении вампира, тоже говорил о женщине худой и темноволосой. Не она ли это?
Теперь перед парторгом встала задача дополнить расплывчатые сведения конкретной информацией – фамилия, имя, отчество и т. д. Для решения этой задачи парторг сам, лично, пошел в столовую на завтрак и женщину, соответствующую описанию, вычислил сразу: не заметить ее было нельзя, поскольку она показалась парторгу привлекательной до невозможности.
Парторг подошел к командиру отряда, спросил про нее и попросил прислать ее для разговора. Он сказал, что хочет расспросить ее по поводу слухов, которые ходят по деревне. Командир отряда пошел навстречу.
После завтрака к Иевлевой подошел руководитель университетской группы – или как это точно называлось – командир отряда – и сообщил ей, что по просьбе местных властей Иевлева сегодня освобождается от работы в поле, ее просят прийти в контору – вызывает секретарь парторганизации совхоза Егор Ильич Стрекалов. Со своей стороны командир отряда просил Иевлеву оказать всяческую помощь партийной организации совхоза, но на вопрос о причине вызова «поконкретнее» ответил, что она ему совершенно неизвестна. Однако он спросил, нет ли, по ее мнению, какой-то связи между скандалом, который устроила два дня назад в общежитии жена участкового с вызовом парторга. Иевлева сказала, что комментировать скандал она считает ниже своего достоинства и, пока причина вызова ей неизвестна, она тем более не может ответить на этот вопрос.
Итак, сотрудники университета погрузились в автобус, остановившийся напротив столовой, и отбыли в направлении полей, на которых созрели арбузы. А Иевлева зашла в общежитие, переоделась в платье, предназначенное не для полевых работ, поправила макияж, взяла сумочку с кошельком на случай посещения магазина-сельпо и отправилась в контору.
Парторг встретил Иевлеву со всей любезностью, свойственной партийному работнику. Разговор он начал по-светски с темы погоды и перспектив урожая. Потом посерьезнел. Сказал, что ему стало известно, что от Иевлевой можно получить очень важную, касающуюся партийной организации совхоза информацию по ходящим по деревне слухам и явлениям, которыми эти слухи вызываются.
Иевлева вспыхнула и спросила, откуда взялась информация, какое она, Иевлева, имеет отношение к слухам. Парторг сказал, что такая информация имеется. Тогда Иевлева предложила обратиться к источнику этой информации и все выяснить, поскольку этот источник, по-видимому, все об Иевлевой знает. Тогда парторг предложил не горячиться, а прямо ему рассказать, что ей известно о том, что происходит по ночам в совхозе, о появлениях человека, которого считают умершим, и о других явлениях, дающих пищу слухам с нехорошим мистическим душком. Иевлева сказала, что по ночам она, как правило, спит и вряд ли партийную организацию может интересовать, какие ей снятся сны.
Тогда парторг сказал, чтоб Иевлева «перестала», а на вопрос, что надо «перестать», сказал, что надо перестать «вот это вот». Сказал, что ему известно намного больше, чем она думает, и, если она не захочет как патриот и советский человек оказывать содействие партийным органам, это будет иметь серьезные отрицательные последствия для ее научной карьеры, а также скажется на ситуации получения жилья и может вообще отразиться на ее
