— О, мы ее убедим.
— Сейчас! — воскликнула я. — Просто монетки соберу.
Я выкарабкалась, успев собрать всю пыль. С красным лицом, отдуваясь и восстанавливая дыхание, я обернулась к ним. Женщина стояла, сложив руки, и смотрела на меня испепеляющим взглядом. Но беспокоиться стоило о человеке рядом с ней. Юлий Уикман. Словно на высокого человека лифт упал. Ростом чуть выше меня, приземистый, с огромной головой, толстой шеей и мощными плечами. Его руки были массивными и лохматыми, а ноги короткими. Черные волосы коротко подстрижены, сдобрены маслом и зачесаны назад. Он был в сером костюме с закатанными рукавами и белой рубашке без галстука. Из воротника торчала черная поросль. На широком носу поблескивало золотое пенсне. Губы были выразительными, а глаза большими и темными с длинными ресницами. Тяжелый подбородок покрывала щетина.
Мальчик представлял собой уменьшенную копию этого мужчины. Телосложение перевернутой груши. Волосы зализанные назад, жабий рот. Он был одет в серые брюки и белую рубашку. Из всех отличий: отсутствие пенсне и столь обильного оволосения. А еще глаза цветом, как у матери, и пирсинг в ухе. Мальчик холодно на меня смотрел.
— Чем же вы занимаетесь? Ползаете по моему магазину? — спросил Юлий Уикман.
Занавес за ними дернулся и повис.
— У меня в мыслях не было ничего дурного. Уронила деньги, — я продемонстрировала кучку монет на ладони. — Собрала кое-какие из них. Остальные оставьте себе. У вас такой интересный магазин. Дорого, конечно. Лошадка-качалка, наверное, стоит пару сотен. Но очень милая…, - нужно было удержать их внимание. Я попыталась изобразить улыбку, но под их тяжелыми взглядами, она так и умерла. — А ваза, вон та, греческая или римская, сколько стоит? Она поддельная?
— Нет. Позвольте мне кое-что прояснить, — Юлий Уикман резко приблизился, подняв руку, так, словно хочет толкнуть меня в грудь. — Это солидное учреждение. У нас солидные клиенты. Детям, наводящим бардак, и причиняющим ущерб, здесь не рады.
— Понимаю ваше недовольство, — поспешно сказала я. Локвуд — засранец! В следующий раз сам будет отвлекать! — До свидания.
— Подожди, — сказала миссис Уикман. — Вас же двое было. Где другой?
— Ушел, наверное. Ему стало стыдно за то, что я тут натворила.
— Но я не слышала дверь.
Юлий Уикман огляделся. Шея у него была настолько толстая, что ему пришлось повернуться.
— Тридцать секунд, может, сорок. Тогда и увидим, — он слегка улыбнулся.
— Я не понимаю вас, — поколебалась я.
— Папа, посмотри на ее правую руку, — внезапно сказал мальчик.
— Вам нужны монеты? — меня это озадачило.
— Не монеты, — вздохнул Юлий Уикман. — Вашу руку. Ты молодец, Леопольд. Покажи мне ее, маленькая лживая девчонка, или мне придется выкрутить тебе запястье.
По коже пополз холодок. Я протянула руку. Он аккуратно потрогал ладонь, что странно для таких лапищ.
— Так и думал. Агент.
— Я ведь заметил, пап. Я! — затараторил мальчик.
На глаза навернулись слезы. Только яростным усилием воли мне удалось запихнуть их обратно. Да, агент. Им меня не запугать
— Не понимаю о чем речь! Я только заглянула в ваш дурацкий магазин! Чего вы ко мне прицепились? Отстаньте!
— Никудышная актриса, покачал головой Уикман. — Но даже будь ты театральным гением, рука выдала бы тебя. Лишь у агентов два мозоля на ладони. Метки рапиры. Без практики нельзя, но фехтование оставляет свои отметины. А пока подождем вашего дружка. И…теперь!
Вспышка света из-за занавески, крик боли. Через минуту вышел Локвуд, морщась, он сжимал пальцы на правой руке.
— Знаете, — проговорил он, подходя к нам, — сервис у вас слабоват. Осматриваю маленькую комнатку, и вдруг меня бьет током.
— Глупые дети играют в глупые игры, — проговорил Юлий Уикман. — Бюро или сейф?
— Сейф.
— К нему подведен электрический провод, специально для тех, кто не знает о его наличии. В бюро тот же механизм. Но ты всего-навсего потратил свое время, там нет ничего интересного. Кто вы такие? На кого работаете?
Я промолчала. Локвуд посмотрел так пренебрежительно и презрительно, как только можно для парня в летних, дымящихся шортах.
Миссис Уикман сокрушенно покачала головой. Она стала словно еще выше, чем была.
— Юлий, закрыть дверь?
— Порежем их на куски, папа, — предложил мальчик.
— Это лишнее, дорогие мои, — улыбка сияла на лице мистера Уикмана, но взгляд оставался каменным. — Мне все равно, кто ты. Это не имеет значения. Я догадываюсь, зачем вы пришли, но вы этого не получите. Я кое-что расскажу. У меня есть защитные меры для людей, которые не желанны.
