коричневой перчатке из тонкой кожи.
— Мистер Уикман, вы знаете, зачем мы собрались. Давайте о главном.
— Так скоро? — голос торговца звучал встревожено. — Но это же подлинное оружие крестоносцев. Французский эсток. В нем содержится Спектр или Морок, воина убитого сарацинами. Большая редкость….
— Чушь, — прервал молодой человек. — У меня куча подобных штук. Покажите нам зеркало, о котором мы столько слышали. Все согласны?
Бородач кивнул, мужчина в полосатом костюме одобрительно крякнул.
— Мистер Уикман, желание покупателя — закон. Давайте же.
— Конечно, конечно! — улыбка на лице торговца не изменилась, но глаза сузились. — Вы всегда открыто и честно выражаете свое мнение, за это и ценю вас. Тогда приступим. Итак, друзья, представляю вещь, за которой, ломая ноги последние несколько дней, носится ДЕПРИК в полном составе. Костяное стекло Эдмунда Байкерстаффа.
Уикман стащил тряпку.
Мы так долго гонялись с другими агентами за этим предметом, который приобрел в моем сознании мистический страх. Он убил беднягу Уилберфорса, реликтового вора, прежде чем тот покинул кладбище, одного из людей Уикмана. Это стекло хотели заполучить Барнс, Киппс, Джолин, Локвуд, Джордж и я. Из-за него убивали, из-за него умирали люди. Оно сулило что-то ужасное. Я заметила лишь вспышку в гробу Байкерстаффа. Однако та полная, сверкающая чернота оставила жирный след в моей памяти. И вот зеркало перед нами — такое маленькое и невзрачное.
Уикман установил его, как музейный экспонат, на наклонной бархатной подушечке внутри куба из серебреного стекла. Сложно с нашей высоты определить размер зеркала. Около шести дюймов диагональ. Оно с десертную тарелку. Черное стекло оказалось грубым и неровным. Его коричневый обод состоял из множества слившихся между собой жестких штуковин. Из множества костей.
Жужжание наполнило голову. Дети тихо заскулили. Все прямо глядели на зеркало.
— Должен отметить, что это обратная сторона, — произнес Уикман. — Стекло на обороте. Полированное. Здесь же грубое, недостаточно обработанное, похожее на горный хрусталь.
— Покажите его спереди, — сказал бородач. — Как делать ставки, если не видишь, что покупаешь? Вы хитрите, мистер Уикман.
— Нет, — улыбка торговца стала шире. — На первом месте для меня — безопасность моих клиентов. Вам известна репутация этой вещи. Ради нее вы, собственно, пришли. И не просто так я поставил стартовую цену в пятнадцать тысяч фунтов. Зеркало очень опасно. Вам известно, как рискует тот, кто посмотрит в него. Возможно, оно показывает невероятные чудеса. Не знаю. Все это не для меня. А исследовать зеркало можно только после покупки.
— Мы не можем его купить на таких условиях, — проворчал бородатый джентльмен. — Поверните зеркало к нам.
— Вы повертите его под всеми углами, сразу после оплаты.
— Что еще известно про зеркало? — спросил мужчина в полосатом костюме. — Мои товарищи требуют деталей, которых вы до сих пор не огласили.
— Леопольд? — обратился к Уикман к сыну.
— Артефакт должно быть тщательно изучено, — мальчик встал. — Костные фрагменты, независимо от зеркала, кажутся самостоятельными Источниками. Я насчитал шесть или семь призрачных проявлений около объекта. Их аура сильная, пронизана гневом и смятением. Зеркальная же поверхность выделяет интенсивный холод, провоцируя призрачное оцепенение. Смотрящие в нее одурманены и не в состоянии отвести глаз. Это приводит к летальному исходу. Уровень риска: высочайший.
Леопольд шмякнулся на стул.
— Ну, господа, вот краткое описание артефакта, — сказал Уикман. — Вы с помощниками можете подойти поближе.
Аудитория поднялась на ноги. Дети боялись. Взрослым было любопытно. Локвуд задрал маску.
— Уже двадцать минут, — прошептал он. — Следи за окнами.
Вдоль противоположной стены тянулась вереница больших, прямоугольных окон. Где-то под ними Джордж и Фло. Они видят свет и знают, где проходит аукцион. Я переминалась с ноги на ногу, чувствуя холодную рукоять рапиры.
Это может случиться в любой момент.
Толпа внизу подошла к сосуду из серебреного стекла.
— В раме около зеркала, через кости просверлены два отверстия. Зачем они? — спросил мужчина с бородой.
— Не знаем, — пожал плечами Уикман. — Предположительно для фиксации на подставке. Уверен, что не нашлось желающих держать зеркало в руках.
— Именно, — ахнул Локвуд. — Те палочки, которые я заметил на фото гроба Байкерстаффа, были некой подставкой, на которую положили костяное стекло.
— Но у Уикмана их нет, — сказала я.
— А откуда они у него, если Карвер с подельником оставили их в гробу. Кто-то спер подставку после того, как сделали фотографию, — Локвуд искоса
