– Нет, не будет. Где сержант Терасс? – требовательно спросила я.
– У вас за спиной, ваше величество, – донесся мелодичный голос Фазе из-за левого плеча. – Если вы сядете, я осмотрю вас.
– Я в норме. – Я опустила Зина на сиденье. – Займитесь Зином, потом Эммори, потом Касом.
Все мои телохранители были ранены, но эти трое – тяжелее всех.
– Сначала займитесь ею, – ответил Эммори.
Я обругала его и схватила за здоровую руку.
– Сядь.
Мгновение Эммори смотрел на меня, потом все же сел, но Фазе оказалась не так послушна.
– Ваше величество, я вынуждена настаивать. Ваши ребра…
– Все это синяки и царапины, я в порядке, – соврала я, отлично понимая, что Эммори знает правду. – Клянусь Темной Матерью, следующий, кто будет со мной спорить, получит в морду, это понятно? Лечите их. Это приказ, сержант.
Фазе сглотнула и глянула на Эммори. К счастью, он чуть кивнул ей, и она взяла за руки Зина. Наступила тишина, и я поняла, что затаила дыхание. Я выдохнула лишь вместе с Зином, когда он перестал морщиться от боли.
– Желаю вам здоровья, – прошептала Фазе, прикоснувшись лбом ко лбу Зина и испачкав бледную кожу кровью и копотью. – Ваше величество?
– Сначала займитесь остальными.
– Ваше величество. – На этот раз возражать начал Зин. – Сядьте, пожалуйста. Пускай она хотя бы проверит вас. Нам нужна уверенность, что у вас нет серьезных ран.
Я, как и Эммори, знала, что их нет, но он ничего не сказал. Скверно выругавшись про себя, я села и подала руку Фазе.
– Ладно. Только давайте скорее.
Прохладные пальцы обхватили мое запястье.
– Только не надо меня лечить, вам еще понадобятся силы для других.
Закрыв глаза, я откинулась на спинку сиденья и тут же, едва обретя покой, почувствовала себя крайне уязвимой. Захотелось встать и заняться хоть каким-нибудь делом. К тому же мне не стоило закрывать глаза. Как только ресницы сомкнулись, передо мной тут же возникло лицо Рамани, спина Джета и – взрыв.
– Ох, етит-твою…
Вырвав руку из пальцев Фазе, я, спотыкаясь, рванулась в санузел и едва добежала до унитаза, как меня вырвало.
– Ваше величество?
– Фазе, если вы сейчас же не займетесь остальными, я очень рассержусь, – отрезала я, даже не оглянувшись.
– Спокойствие, ваше величество.
– Не надо меня успокаивать, Старзин, – зарычала я, стараясь не повышать голос. – Кто-то пытался взорвать меня. Кто-то убил мою мать. – Я выпрямилась и оперлась о стену. – Эммори поджарило, тебя подстрелили, а остальные и Джет… все они отдали жизнь за меня. Какой, мать вашу, в этом смысл? Вдруг я – всего-навсего контрабандистка?!
Меня качнуло вперед. Зин подхватил меня, закрыл дверь, и мы оказались в крохотном санузле вдвоем.
– У вас есть минута, ваше величество. Потом вам придется взять себя в руки. – Его категоричный равнодушный тон поразил меня. Я смогла только ошеломленно посмотреть на него. – Там, снаружи, друзья, и им ни к чему видеть это. Они должны видеть императрицу. Им нужно…
– Каменное лицо. – Я отстранилась от него, насколько позволяло тесное пространство. – Мне что, статуей стать?
– Вы должны стать императрицей! Вы нужны им как лидер!
– Нет… – Я замотала головой так яростно, что из глаз посыпались искры. – Зин, я видела, что произошло с матерью. Не хочу становиться такой же. Не хочу делать вид, что не скорблю о моих людях и о жене Джета, которой придется растить дочь одной. Что не боюсь говорить с родителями Рамы или Салама и объяснять им, как погибли их сыновья. Что не чувствую себя полным дерьмом из-за того, что не помню даже имен тех трех телохранителей, прикрывших меня собой и заплативших за это жизнью. И уж тем более не стану… – я ткнула ему в грудь пальцем с такой силой, что чуть не проткнула ее насквозь, – притворяться, что та малышка не погибла сегодня прямо у меня на глазах!
– Я не прошу притворяться. Я прошу вас взять себя в руки и не поддаваться всему этому. Вы даже не представляете себе, сколько людей любят вас. Взгляните…
Подняв руку, он с помощью смати начал проецировать на стену туалета изображения: статьи о моем возвращении, комментарии в Ханси, улыбчивые селфи, которые я едва помнила…
– Зин, народная любовь еще не делает из меня хорошую императрицу. Я не знаю, что делать.
– Дерьмо это все, – ответил он. Ругательство так не вязалось с его обычной вежливой невозмутимостью, что я огорошенно моргнула. – Вы же умнее, чем сами о себе думаете. Мы на грани войны. Контрабандистка, которую мы сюда доставили, знает, что делать, и сейчас она-то нам и нужна.
