– Да. – Я улыбнулась ей. – Возможно, Эммори тоже подбросит тебе несколько имен. А уж проверить их всех захочет наверняка.
Кроме того, у Эммори станет одной заботой меньше.
Стася скрутила мои волосы на затылке, связав их в три узла и оставив несколько прядей для обрамления лица – что, однако, не нарушало строгости прически. Глаза мне она подвела черной тушью, а губы – той же ало-золотой помадой, что и в первый мой день во дворце.
Неужели с тех пор прошло три недели? Казалось, это было только вчера – или, наоборот, целую жизнь назад…
– Пожалуйста, ваше величество.
Стася подала мне наплечную кобуру. Я надела ее и вложила в нее пистолет, поданный мне вслед за кобурой.
Я преклонила колени перед алтарем Ганеши, но зашептала молитву, обращеную не к нему, а скорее к Темной Матери. То была мольба о мести и справедливости. Я выучила ее в дни после смерти отца и повторяла с юношеской одержимостью. Вот и сейчас она всплыла в памяти, будто сама по себе.
Перечисляя имена погибших, я знала, что на каждого приходится еще десяток тех, чьих имен я не знаю. Неизвестных, незнакомых – моих людей и ни в чем не повинных случайных свидетелей вроде Рамани, ставших жертвами порочных политических игр…
– Больше я не намерена с этим мириться. Всему этому я положу конец, – поклялась я, закончив перечислять погибших.
Встав, я отворила дверь и шагнула в гостиную.
Проходя мимо Каса и Зина, я кивнула. Команда-пять в полном составе стояла у выхода, держа руки на оружии. Телохранители были одеты в траурно- черное, ярко-алые полосы пересекали их щеки.
– Эммори, мы готовы? – спросила я.
Он кивнул.
– Тогда вперед, – сказала я, направляясь к выходу.
Телохранители обступили меня, и мы молча выступили в коридор. Когда мы подошли к стальной двери, Эммори открыл ее и откинул белоснежный занавес, чтобы я могла пройти.
Тронный зал был набит битком. Трон же – пуст и нем. Только корона сиротливо лежала на парчовой подушке.
Взгляды всех присутствующих устремились ко мне. Когда я пересекла ряд черных обсидиановых шипов и опустилась на колено перед троном, наступило напряженное молчание. Я склонила голову и сморгнула слезы, готовые пролиться на белый мрамор пола.
«Императрице нельзя показываться подданным в слезах».
Как-то раз отец ответил этими словами на мой вопрос, почему мама больше никогда не плачет. Теперь я осознала, каких усилий стоил ее неизменно бесстрастный вид.
Дойдя до трона, я повернулась к залу. Все опустились на колено и склонили головы. Глядя на море лиц перед собой, я вдруг почувствовала себя очень одинокой, но тут же заметила Зина. Он на мгновение поднял голову и улыбнулся мне.
Паника прошла, и я сложила руки на груди.
– Я, как и моя мать, не потерплю никаких глупостей. Тем, кто будет подрывать мою власть или могущество Империи, я не дам другого шанса.
В толпе зашевелились. Некоторые смущенно оглянулись.
– Для Империи наступили трудные времена. Ужасные события омрачили лик Индраны и привели нас на грань войны. Я здесь затем, чтобы принять на себя власть, принадлежащую мне по праву. Все, кто виновен в беспорядках и подрыве единства Империи, будут наказаны.
Мои слова были встречены гробовым молчанием.
Зин подвел хромающую Нал к дальнему краю линии обсидиановых шипов. За ними Киса практически принесла Ганду и с равнодушным выражением на лице бросила ее рядом с Нал. И, наконец, Кас приволок Лааба. Племянник был грязен и растрепан, под глазом его красовался внушительный синяк.
Не буду врать, я едва одолела желание вытащить пистолет и вышибить им мозги прямо посреди белоснежного мраморного пола.
– Телохранитель, сестра, племянник. – Говоря, я спускалась с тронного возвышения вниз. – Заговорщики, изменники, убийцы.
Тишина в зале была абсолютной.
– Леди Ганда, я так рада, что вы с нами. – Я переступила через черные зубцы и наклонилась над ней. – Было бы жаль, если бы ты пропустила коронацию, – шепнула я ей на ухо.
Ее лицо вспыхнуло ненавистью.
– За государственную измену и убийство членов императорской фамилии вы, все трое, приговорены к смерти.
В толпе заволновались.
Я спокойно ждала, позволяя восклицаниям и протестам становиться все громче. Сосчитав про себя до десяти, я посмотрела на Эммори.
– Тишина!
Его сильный голос легко перекрыл галдеж.
– Эти люди сознались в измене! Для них не будет ни суда, ни следствия. Будет только возмездие трона за пролитую кровь членов императорской семьи
