всесокрушающего Куана, Куана – бога-царя. Существует соблазн – уступить, сотрудничать, идеализировать завоевателя, стать частью этого процесса, от такого почва уходит из-под ног.
– Хочешь сказать, мы сами создаем Куана?
– Не конкретно мы, а люди. Люди вообще.
Моррис заметил:
– То же самое происходило с моей женой, пока мы не развелись. Она до того ненавидела саму идею разочарования, что никак не могла от нее отделаться. И неважно было, что я делал, как успокаивал ее, сколько зарабатывал, ходил ли в церковь каждую неделю. Это был вечный испытательный срок. «Однажды ты от меня уйдешь», – повторяла она. А если вы что-то говорите достаточно часто, оно имеет обыкнование сбываться.
Тут Моррис понял, что слишком разоткровенничался, и, покраснев, отодвинул свой бокал вина.
– Ожидание, – сказала Сью, – да, обратная связь. Точно. Вдруг Куан воплощает все то, чего мы боимся или втайне желаем…
– И что за чудище, – продекламировал я, – дождавшись часа, ползет, чтобы родиться в Вифлееме?[17]
От этой мысли словно холодом повеяло по всему залу. Даже шумная молодежь из ЦАХАЛа притихла.
– Ладно, – сказал я, – звучит не очень утешительно, но я следовал логике. А что за лед Минковского?
– Метафора другого плана. Но хватит об этом на сегодня. Подожди до завтра, Скотти. Рэй объяснит все министру обороны.
Рэй важно надулся, а Сью только грустно улыбнулась.
После обеда мы разошлись, и я отправился к себе в номер. Я собрался позвонить Дженис и Кейтлин, но, когда набирал номер, менеджер на ресепшене прервал меня, сообщив, что сеть перегружена и мне придется ждать своей очереди как минимум час. Так что я взял пиво из холодильника, закинул ноги на подоконник и стал наблюдать за автогонками по темным улицам зоны отчуждения. Купол Скалы, освещенный прожекторами, выглядел прочнее и почтеннее самой истории, но меньше чем через сорок восемь часов всего в нескольких милях отсюда появится монумент и выше, и эффектнее на вид.
Проснувшись в семь часов утра, я почувствовал беспокойство, но не голод. Принял душ, оделся и задумался, как далеко охрана позволит мне уйти, если я попытаюсь совершить небольшую экскурсию. Скажем, прогуляться вокруг отеля. Решил это выяснить.
У лифта меня остановил один из двух ладных фэбээровцев, разглядывавших меня безо всякого интереса:
– Куда это ты, приятель?
– Завтракать, – ответил я.
– Сначала мы должны увидеть твой бейдж.
– Бейдж?
– Никто не попадает на этаж и не уходит отсюда без бейджа.
Зачем мне какой-то вонючий бейдж? Но, видимо, все-таки он был нужен.
– А кто их раздает?
– Спроси у тех, кто привез тебя, приятель.
Что отняло совсем немного времени, поскольку следом за мной примчался Моррис Торранс, бодро пожелал доброго утра и приколол пластиковую карточку к отвороту моей рубашки.
– Я спущусь с тобой, – сказал он.
Охранники разошлись в стороны, как разъезжаются двери лифта, который они охраняли. Они кивнули Моррису, а тот, что был поспокойнее, пожелал мне хорошего дня.
– Постараюсь, – ответил я, – приятель.
– Всего лишь меры предосторожности, – объяснил Моррис, когда мы ехали вниз.
– Как и слежка за моим отцом? Или чтение моих медицинских записей?
Он пожал плечами:
– Разве Сью тебе все не объяснила?
– Кое-что. Ты ведь не просто ее телохранитель?
– Но и телохранитель тоже.
– Ты – надзиратель.
– Она не в тюрьме. Она может ходить, куда захочет.
– Пока ты знаешь, где она. Пока она под наблюдением.
– Это условие сделки, которую мы заключили, – ответил Моррис. – Так куда ты хочешь пойти, Скотти? На завтрак?
– Мне нужно немного подышать.
– Хочешь побыть туристом? Понимаешь, насколько это плохая затея?
