– Привет, – краснею я.
– Тяжелый день?
– Да. Слышал, что случилось с девчонками из команды?
– Этим заполнен весь «Твиттер». Ты-то нормально себя чувствуешь?
– Вроде да.
Милтон закрывает дверь и ведет меня под витринный тент. Мы прислоняемся к стене.
– Ник, я начинаю думать, что твой отец не напрасно поднял панику. Он что-то почувствовал. Что-то действительно происходит. И это вовсе не цепь трагических случайностей. Все серьезнее и… страшнее.
– Я знаю.
– Ты тоже так думаешь?
– Есть кое-что…
– Ну?
– Не могу тебе рассказать.
– Можешь. Со мной ты можешь делиться чем угодно.
– А если это бред сумасшедшего?
– Тоже подойдет… Значит, послушаю бред. Мне не привыкать, каждый день слушаю. Давай, Ник, колись…
Не знаю, с чего начинать. Мысленно пытаюсь составить рассказ, но слова куда-то разбегаются.
– Это связано с твоим отцом?
– Да. Нет… Со мной.
Я чувствую: если произнесу эти слова вслух, со мной что-то случится. Что-то ужасное. Например, невидимый топор рассечет меня надвое. Если расскажу о том, что со мной происходит, то потом не смогу жить как нормальный человек. Я уже ненормальная. И все, что творится вокруг меня, тоже ненормально.
– Я вижу… своего дядю. Утонувшего. Он делает… делает жуткие вещи. Не знаю как, но это его рук дело.
– Объясни подробнее.
– Я вижу его в воде. Он нашел меня в бассейне. И с тех пор… начались эти происшествия.
– Какие?
– Я… я дала Кристи воды, которая ее убила. Я толкнула Гарри, и он ударился головой.
– И он… твой дядя… заставлял тебя это делать?
– Да! Нет… Не знаю. Он понимает мои чувства. Умеет читать мои мысли. Тут девчонки из команды ополчились на меня, наговорили гадостей, вытолкнули из своего круга… и теперь они в больнице.
– Но я читал, они чем-то заразились. Ты же их не заражала.
– Я – нет. Это сделал он. Наверное, отравил воду в бассейне. В том месте, где они плавали.
Милтон запрокидывает голову, зажмуривается и медленно выдыхает:
– Ну и ну!
– Ты мне веришь?
Он снова открывает глаза. Искоса наблюдаю, как струйка пота скользит по его лбу, перетекает на нос. Я не решаюсь взглянуть Милтону в глаза, но мне нужно знать, считает ли он меня сумасшедшей или же встал на мою сторону.
Его карие глаза внимательно меня изучают. Мне вспоминаются все случаи, когда я была груба с Милтоном, осаживала его, насмехалась. Сейчас ему представился отличный шанс поквитаться со мной.
Милтон сдвигает очки и слизывает пот с верхней губы.
– Я верю тебе, Ник, – отвечает он. – Верю всему, что ты говоришь.
Сейчас слишком жарко, чтобы обниматься, и я просто беру его за руку. Милтон слегка стискивает мне пальцы.
– Но ты никому не должен рассказывать о том, что узнал. Отец и так на грани срыва. А мама… Мама тоже напугана. Они оба… Я еще не видела их такими. Поэтому, Милтон, я тебя очень прошу: никому ни слова. Я с этим как-нибудь справлюсь.
– И что ты собираешься делать?
– Не знаю.
– Помни, ты не одна. Тебе не придется распутывать клубок в одиночку.
– Спасибо.
– Я понимаю, тебе надоели предостережения. Но я тоже должен тебя предостеречь. Ник, будь осторожна, предельно осторожна. Я не хочу, чтобы
