Вы ведете себя как дети! – топнула ножкой Элеонора. – Может, пора уже поговорить как взрослым людям?
Волшебники осеклись, на секунду опустили глаза, как нашкодившие мальчишки, и рассмеялись.
– Антикуус, вспомни, что у тебя есть такого, что могло бы заинтересовать кого-то не очень чистого на руку, – спросил Хортус.
– Не очень чистого на руку, говоришь? – ухмыльнулся Антикуус. – Это воров, что ли? И что такие личности могут от меня хотеть? Денег? Но за ними ко мне лезть глупо. Нет! Я думаю, что там задействована «рыба» другого сорта.
– Вот-вот! Может быть, эту «рыбу» интересует какой-нибудь артефакт или древний и очень сильный амулет? – подался вперед Хортус. – У тебя в последнее время ничего новенького не появилось?
– Все, что у меня появилось, хорошо охраняется, и им не по зубам.
– Кому – им? Мы же можем только предполагать, кто это. Слушай, а может, это какой-нибудь твой «подросший» ученик? – предположил Хортус.
– Да я уже лет сто учеников не брал, может, это твои? – ответил Антикуус.
– У меня ученик только один, и тот недавно, – проговорил Хортус.
– А если этот злоумышленник вовсе не из нашего мира? – вставила слово Элеонора.
Оба мага, как по команде, посмотрели на Элеонору, потом друг на друга и с задумчивым видом закивали головами.
– Надо усилить охрану твоих сокровищ на всякий случай, – сказал Хортус.
– Может, их просто перенести в другое место? Если эта «рыба» подобралась уже достаточно близко и мы не знаем, насколько она сильна, лучше держать эти вещи при себе. Пошлю-ка я за ними Кассио, – сказал Антикуус, – если хочешь, пошли со своей стороны ну хотя бы пару гномов.
– Кассио? Твоего дракона? Да ты что? Его гномы испугаются и даже близко не подойдут к нему, не то что залезть ему на загривок. Здесь нужны люди другого склада ума. И, кажется, у меня есть такие, – сказал Хортус, – надеюсь, в твоем лабиринте Минотавра нет?
– Минотавра нет, зато полно других приятных вещей, – захихикал Антикуус, – да, не бойся, у меня есть подробный план лабиринта со всеми ловушками. Дам твоим ребятам.
Так была решена судьба Вована и Димона на ближайшее будущее.
– Ну вот и он! – изрек Бес, внимательно разглядывая странное сооружение, плавно переходящее в огромную скалу.
– Кто? – не понял Григорио.
– Не кто, а что! Воплощение человеческой мысли! Ловушки, тайные комнаты с привидениями, соединенные переходами! И все в абсолютной темноте.
– Ну все! Хватит! Мне и так уже страшно! Смотри, там что-то написано! – указал Григорио на огромную дубовую, обитую бронзой дверь.
– Надеюсь не «Оставь надежду всяк, сюда входящий», – изрек Бес, и они подошли поближе.
Надпись на ней гласила: «Надежда умирает последней. PS: факелы под серым камнем».
– Что-то мне не нравится это, – задумчиво произнес Бес, – пахнет подвохом.
– Ты же говоришь – там темно, – сказал Григорио. – Видимо, придется рискнуть и все-таки воспользоваться предложением нашего радушного хозяина.
– Ну-ну! Ты хоть знаешь, как надо ходить по лабиринту? – поинтересовался Бес.
– Что-то слышал про правило правой руки, ну, или левой. Все очень просто. Главное – держаться все время рукой за стенку.
– А если тебе обе руки понадобятся? – Бес ухмыльнулся, видимо, представляя себе, зачем.
– Можно еще при входе привязать веревочку подлиннее и по ней вернуться обратно.
– Ага, если тебя по дороге никто не съест, – ухмыльнулся Бес, – ну, пошли, «Тесей».
– Ты сам-то был когда-нибудь в лабиринте?
– Да! У нас там, – при этом Бес показал пальцем куда-то вниз, – есть такой аттракцион. Детишки его очень любят.
Они посмотрели друг на друга, вздохнули и шагнули в неизвестность.
В лабиринте было прохладно, сыро и пахло плесенью. Ярко и бездымно горел факел, в свете которого наши подельники увидели огромный зал. Из него выходило восемь – десять коридоров. Подняв головы вверх, они попытались разглядеть потолок, но тот терялся где-то в вышине. И даже факел здесь был бессилен. Тишина была такая, что просто давила на уши, да и на нервы тоже. Через пятнадцать минут абсолютной тишины Григорио с Бесом начали нервничать, оглядываться, почесываться. Факел почему-то все меньше и меньше отвоевывал пространство у темноты, теряя яркость. В горле пересохло, страшно захотелось пить. И, когда нервы уже были на пределе, в темноте раздался звук капающей воды. Вернее, одной капли. Звук ее удара о поверхность воды вызвал у Григорио нервный срыв, который вытек в бросок факелом в сторону, откуда слышалась капель, и факел, естественно, погас. Наступила тьма. Кромешная. Пошла новая волна паники. Из коридоров послышались тихие звуки, завывания и стоны. Казалось, вот-вот появятся жуткие монстры, зомби, призраки и Франкенштейны, а из коридоров потянутся щупальца. Григорио сел и зажал уши руками, раскачиваясь из стороны в сторону, завыл, как банши.
– Так! – сказал Бес. – Возьми себя в руки! Еще и получаса не прошло, а ты уже скис. Мы до цели так не доберемся еще месяц. Подними факел, попей
