воспользовался, получает шанс на выживание. Напротив, он помогает умереть, но с пользой для дела. В последнем рывке организм концентрирует все силы и дает человеку возможность сделать решающий шаг. Мало кто после этого выживает.
Вены на шее у майора вздулись, проступили на спине, мышцы на руках уплотнились. Медленно разведя их в стороны, майор на мгновение замер, будто раздумывая, а потом выдохнул, перекачивая всю доступную энергию организма в руки, которые, как гидравлический молот, стукнули кулаками друг о друга. Жалобно пискнули ручные сервоприводы, не успевая за сигналом и ломаясь. Сердце же у майора остановилось, разорвавшись от дикой нагрузки.
В полупустой комнате стояли несколько теней и смотрели на пол, где лежали трупы их товарищей, командир их группы и странный человек, который последним ударом размозжил ему голову. Вместе с бронешлемом.
Последние пятнадцать абордажников в этой связке осторожно двигались к очередному проходу, заблокированному, как и все предыдущие. Двигались они осторожно, так как уже убедились, что люди непредсказуемы и совершенно не такие, как им говорили. Хотя, возможно, это такие специальные боевые особи, которые по скорости могли сравниться с ними и нанести большой вред. Уже сорок членов группы уничтожено!
Абордажники приблизились к той двери, за которой системы мониторинга показывали наличие людей. Остановились и прислушались.
Внезапно сзади-слева раздался далекий лязг раскрывающейся переборки. Где-то за две секции от них. Тени перераспределились и замерли. Через некоторое время раскрылись боковые двери, и в зал вкатился очень неуклюжий и примитивный робот на гусеницах. В манипуляторах он держал обломок какой-то трубы, системы мониторинга не показали ничего опасного. Ни кинетики, ни энергетики. Отвлекаться на него не было совершенно никакой необходимости, но уничтожить на всякий случай следовало.
Робот замер, оглядел тени и сказал голосом Гавроша:
– Вот я до вас и добрался, твари! Получите!
Робот направил на вторженцев трубку, и из нее вылетело облачко тумана. Они среагировали вовремя и выстрелили в ответ, но было уже поздно. Внезапно образовавшиеся мощные гравитационные вихри закрутили пространство, втягивая в него абордажников. Жалобно застонали стены, лопаясь и скручиваясь в странные конструкции. В воздухе стали летать части механизмов, инопланетян и стен. Несколько секций вдали вместе с этой просто перестали существовать. Вместо этого там были непонятные джунгли из закрученных бронеплит.
– М-да… – пробормотал Гаврош. – Это я лихо. И это минимальная мощность! Ну ладно, людей, главное, рядом не было. Надо к следующим двигаться… Ой! Что такое?
Старый робот попытался поехать, но разорванные от вражеских выстрелов гусеницы просто прошлепали по каткам и остались позади. РОКОМ остановился.
– Ну что за невезуха?! Всего один выстрел! И как мне быть? Нет, вы что хотите делайте, хоть разжалуйте меня в управдомы, но это не дело – людей убивать! В общем, я звоню эль Багдади! Если будут ругаться, попрошу его заступиться или забрать к себе!
Веганец летал вокруг корабля землян и про себя проклинал всех этих орионцев, эридян и прочих неприятных членов комитета, допустивших подобную бойню. Несколько раз он был на грани срыва, но одна мысль о том, что их полностью отлучат от Солнечной системы, а сестра вряд ли это переживет без психологических срывов, останавливала.
Однако сидеть сложа руки Элхор не мог и не хотел, да и сестра бы не поняла его. Земляне вначале неплохо справлялись с проблемами. Очень интересное у них оружие появилось. Элхор лишь иногда, когда это можно было сделать незаметно, подталкивал энергетические системы серых и эридян в зону нестабильности, в результате чего они взрывались. Причем выглядело все так, будто это земляне их достали.
В отличие от землян, орионцы и эридяне умирали тихо и незаметно, почти не оставляя в ментальном и информационном пространстве ни следов, ни предсмертных всплесков. Собственно, они были одними из самых слабоэмоциональных космических рас. А Элхор имел военное образование, как бы странно это ни звучало. Общество же у них устроено таким образом, что на родине его действия поддержат без всяких дополнительных объяснений. Во-первых, раз ему позволили тут находиться, значит, все его шаги заранее одобрены, а во-вторых, ему и объяснять ничего не потребуется – только скинуть на всеобщее обозрение слепок памяти с ментальными и психоэмоциональными переживаниями и мыслями о происходящем. Да, Элхор точно знал, что после этого никто больше не задаст ему никаких вопросов, а лишь молча одобрят его действия.
Все стало хуже, когда серым удалось высадить свой десант. Это были специально выведенные биологические существа, созданные только с одной целью – быть боевыми пешками. Интеллект у них довольно низкий, но зато заточенный на войну, поэтому в тактическом плане они хорошо справлялись с задачами: брать на абордаж космические объекты (увы, но кое-где в космосе войны – обычное дело), управлять боевыми аппаратами и так далее.
Здесь уже Элхор мало чем мог помочь, не засвечивая себя, так как был уверен, что за происходящим наблюдает не один член комитета. И то, что он их не видел, еще ничего не значило. И вообще, веганец не был уверен, что его действия тоже остались без внимания, но очень надеялся, что некоторые методики воздействия на материю, разработанные ими, веганцами, недоступны для мониторинга даже высшим по развитию расам.
Очень больно ему было чувствовать смерти людей. Но то,
