– Да брось! – Логер подозрительно сощурил единственный глаз. – Я к Орис сколько раз ходил, у нее такого нет.
Сказал. Покраснел. Побледнел, тут же решил замять тему:
– Я проверял возможности защиты и… и вот, – окончательно смутившись, он ковырнул носком пол. – А тот владелец таверны написал лорду-директору. Тьер сегодня на рабочем месте и… прочел. Мы пообщались… – Логер осторожно тронул все еще наливающийся синяк, болезненно поморщился. – Лорд Тьер вынес решение об отчислении.
Кто-то явно что-то не договаривал.
– Ерга, – настала моя очередь подозрительно щуриться, – за «проверку» охранного заклинания магистр Тьер мог бы дать в морду, что и сделал. А вот отчислять за подобное не стал бы.
Адепт тяжело вздохнул и нервно повторил:
– Отчислил!
– Е-е-ерга, – протянула я, – а от меня ты чего хочешь?
Некоторое время парень ковырял пол, затем, глядя куда-то в сторону, хрипло произнес:
– Ну ты же как-то выкручивалась все эти годы… А можешь сейчас помочь? Я заплачу!
Удивленно хлопаю ресницами, пытаясь понять, о чем речь.
– Понимаешь, если меня отчислят, это хоть в Бездну головой вниз, это…
– Ерга! – оборвала я. – Первое – за что отчислил? Второе – от меня ты чего хочешь?
Судорожный вздох и сиплое:
– У трактирщика дочь понесла… ну и я с ней… А Тьер, как узнал, озверел совсем, сказал, что у меня сутки, чтобы жениться, иначе он меня… – Логер вновь осторожно коснулся заплывшей щеки. – И отчислил. А ты это, знаешь же местных трактирщиков, можешь поговорить, чтобы он это… отозвал свое прошение и…
– Уйди с глаз моих, – не желая больше слушать, сказала я. – Просто уйди, потому что я бы тебе тоже врезала за такое, правда.
Логер застыл удивленным изваянием. А я все же спросила:
– Какая таверна?
– «У тролля», – хрипло ответили мне.
– Нора? – переспросила потрясенная я.
Нора – дочь хозяина данного заведения, мастера Урда. И всем девочка хороша – и красивая, и милая, вот только очень… невоздержанная. Урд – полуорк огромный, там кулаки пудовые, подкову согнет и не поморщится, но ухажеров дочкиных замаялся гонять. Уж скольких с лестницы спустил, на сеновалах зашиб, в подворотнях чуть не прибил, а Норе все одно – если влюбится, прощай разум. И влюбляться она умудрялась постоянно. И в свете всего этого заинтересовал меня один вопрос:
– Ерга, а ты уверен, что ребенок… он это… от тебя?
Адепт кивнул и глухо ответил:
– Наш куратор, он же оборотень, с ходу определил. – Вид у Логера был самый разнесчастный, то есть о репутации будущей матери его детей адепт знал.
– Та-а-ак, – задумчиво протянула я, пытаясь осмыслить ситуацию, – а ты лорду-директору объяснил все?
Кивнув, Логер произнес:
– Магистр выслушал, но потом сказал: «Головой нужно было думать. А ребенок не виноват, что у него отец и мать безголовые!»
– Магистр прав, – я развела руками. – Нора, конечно, не образец добродетели, ну так и ты не лучше.
На меня хмуро смотрели единственным глазом, потом глухо поинтересовались:
– По-твоему, я мечтал о жене, которую до меня полгорода…
– По-моему, головой нужно было думать, – оборвала его я. – А Нора – работящая и добрая девушка и хозяйка хорошая. Женишься, и остепенитесь оба.
И развернувшись, я оставила Логера наедине с проблемой, которую он создал себе сам. Сам пусть и разбирается.
Знала бы я тогда, чем все это обернется…
Зато, едва вернулась обратно в свою гостиную, поняла, что наш разговор подслушивали, и обе подслушивающие сделали свои выводы:
– Правильно Тьер решил, – сказала Дара.
– Не скажи, – Верис сидела грустная, – вот наш император тоже раз оставил рожденного «по залету», и закончилось все… печально.
– В каком смысле? – тут же заинтересовалась я.
Но Верис промолчала, а Дара и вовсе продолжила с вопросами:
– Так что у вас вчера было?
