и воздух вокруг них вибрировал, плавился, дрожал. Натиск становился все сильнее и сильнее. Пол и стены храма начали мелко дрожать, словно испугались неистовой силы. С обрушившегося свода посыпались мелкие камешки.
– Ах ты, дрянь! – Морака усилила натиск, но сестра не дрогнула.
– Я всегда была сильнее… – шипела Талис, не поддаваясь чудовищному напору.
Со стороны казалось, будто две женщины силой взглядов толкают навстречу друг другу воздух, превратившийся в мерцающее марево.
– Они равны в силе, – заметил все еще невидимый Глен.
– Появись, – не оборачиваясь, приказал дэйн.
– Не могу, – вздохнул колдун. – Зария была очень слаба. Для того чтобы подчинить себе ее тело, не причинив вреда, пришлось… приложить усилия.
– И?..
– У меня больше нет силы Шильды, дэйн, – дух говорил ровно, но в голосе его пробивалось что-то, чего дэйн никак не мог распознать. – Я не могу стать видимым. Я вообще ничего не могу.
– И что ты хочешь от меня? – спросил Волоран.
– Ничего. Просто подожди, пока не придет мой… друг.
Палач магов отвернулся, продолжая наблюдать за схваткой богинь.
– Ты знаешь, что у Талис и Мораки есть свои смертные сосуды, в телах которых они могут проходить в наш мир. Без человеческого участия обе эти прекрасные девы будут… такими же бесплотными, как твой покорный слуга.
– Почему? – удивился дэйн. – Они же богини.
– Не знаю. Но Анара говорила, что если дух богини слишком долго находится в теле человека, этот человек погибает.
– Почему?
– Душа и тело неразрывно связаны. Если связь теряется… – Колдун не стал заканчивать.
– А для чего нужна эта ловушка?
– Ее создала Талис, желая поймать Мораку, но этот круг одинаково может запереть обеих сестер.
– Почему?
– Круг зачарован на крови. А кровь у них – общая.
– Тогда зачем Морака туда зашла?
– Это же ясно – она хочет убить Талис. После смерти одной из сестер ловушка утратит силу.
Волоран внимательно посмотрел на напряженных до предела женщин. Не похоже, что хоть одна из них в ближайшее время собирается победить.
– И ты помогаешь этой ведьме?
– Не совсем, – колдун вздохнул. – Я не предал тебя, дэйн. Но до определенного времени приказы Мораки играли нам на руку.
– Что?
– Посмотри, они в ловушке. Обе. Без возможности выйти. А значит, не могут причинить вреда никому, кроме самих себя. – Глен замолчал на мгновение, а потом сказал: – Он пришел.
Дэйн повернул голову как раз тогда, когда в храм вошел Маркус. Он двигался осторожно, а на шее что-то блестело. Волоран окаменел, когда понял, что это рука, закованная в латную перчатку, – Маркуса, обхватив его сзади, вел другой мужчина.
Жнец!
С таким магом не справится и десяток дэйнов.
– Как ты и говорила, Маркус решил вначале наведаться в Жилище и проверить, там ли наша милая стряпуха, ведь без нее Грехобор окончательно сойдет с ума. Слишком уж он любит жену. – Жнец говорил насмешливо, слегка растягивая слова. – Он перехватил ее на выходе. А я перехватил его.
Талис пошатнулась, глядя на этих двоих мужчин, и прижала руки ко рту. А Морака наконец-то прекратила кружить вокруг сестры и с торжествующей улыбкой шагнула вперед, останавливаясь у самой границы ловушки.
– Фи-и-ирт, – промурлыкала богиня. – Ты привел его.
– Ты сомневалась?
– Честно говоря, да. Маркус уж слишком неуловим. – Богиня повела плечами, не обращая больше внимания на сестру. – Дэйн, выходи. Маркус наверняка прислал тебя сюда.
– Он тут! – Голос Глена звучал достаточно громко.
Выругавшись, дэйн выступил из-за обломков обрушившейся колонны. Взгляд Волорана скользнул по мужчинам и остановился на Мораке.
Маркус тем временем спросил ее:
– Чего ты хочешь?
