Русская фантастика – 2017. Том 2 (сборник)

не были больше бессвязными.

Ушли все те, кого я так любила,
с кем радостна и счастлива была…
Их темная неведомая сила
смела, как сор, как крошки со стола.
И черно-серым путь мой разукрашен –
путь ненависти, скорби и тоски…
А вот – дворец, когда-то бывший нашим.
Теперь же в нем пируют чужаки.
Исполненные сумрачных амбиций,
хохочут и считают барыши;
насильники, безликие убийцы,
лишенные и сердца, и души.
Сестру и братьев вам я не простила!
Но вот сейчас – над бездною стою…
Проснувшаяся сказочная сила
рекой впадает в ненависть мою.
Ничто души мне больше не изранит
и сердце не пронзит пережитым…
А что дворец? Дворца сейчас не станет.
Взамен – руины да прогорклый дым.

Земля неожиданно дрогнула, затряслась, поплыла у людей под ногами. Жилые дома пошатнулись, но устояли. Все, кроме дворца, в котором некогда обитала королевская семья, а ныне гнездились чужаки, полста лет назад пришедшие на эту землю. Каменные стены задрожали и треснули, с грохотом обрушилась кровля. Дворец накренился, на мгновение замер и, словно карточный домик, обвалился на Королевскую площадь, разом похоронив под собой эшафоты и виселицы.

Девушка шла по городу, и выскочившие на улицы, дрожащие от ужаса лавочники, ремесленники, домохозяйки при виде нее теряли страх, распрямляли хребты и плечи и устремлялись вслед.

– Это она, – истово рванув на себе рубаху, клялся брадобрею сапожник. – Она! Святая Заступница! Люди, вставайте! Вставайте же! Слушайте святые слова!

Слова были. Хлесткие. Пронзительные. Созвучные.

Не стану я уподобляться палачу.
Я вас могла бы уничтожить. Не хочу.
Не буду думать о последнем вашем часе.
Жду до заката, ваших жизней не губя,
но после этого – пеняйте на себя.
Творцы, бегите. Убирайтесь восвояси.
А в сундуках, что вы хранили про запас,
оставьте все, что вы награбили у нас.
И лишь от силы три часа себе отмерьте.
Творцы, бегите на другой конец земли,
готовьте в спешке на причале корабли.
Творцы, спасайтесь от грозящей верной смерти.
Спешите к морю, если шкура дорога.
Навек забудете вы эти берега,
где на века на вас проклятье наложили.
Творцы, бегите. Я даю вам шанс бежать,
но свой народ мне не достанет сил сдержать,
коль он решит, что жизни вы не заслужили.

* * *

Во главе горстки уцелевших Тао с боем прорвался к порту. Он сразу понял, что произошло. Понял, едва оказался бессильным останавливающий землетрясения сонет и не выручил похороненных под обломками дворца оберегающий лимерик.

Защита рухнула, рассыпалась, смятая превосходящей стихотворной силой. Толпы вооруженных кто чем варваров лобовыми и фланговыми атаками терзали прорывающийся к морю отряд, одного за другим выбивая из него воинов.

Мертвым грянулся оземь сшибленный пущенным из пращи камнем престарелый наместник Дарио. Пал зарубленный мечом творец третьей череды Брао. Запрокинулся и рухнул навзничь с пронзенным арбалетной стрелой горлом Алео.

До пришвартованного к ближнему причалу парусника добрались лишь две дюжины невесть как уцелевших. Превозмогая боль от колотой раны в бедре, Тао последним взобрался по сходням на палубу и похромал на корму. Шестеро оставшихся невредимыми творцов успели уже поставить паруса на гроте, еще пятеро лихорадочно выбирали стаксель.

– Руби канаты! – надсаживаясь, закричал Тао остальным. – Быст…

Он осекся. Ветер, и без того слабый, едва надувавший грот, вдруг разом стих. Паруса обвисли. Солнце садилось на западе. А по пристани во главе разномастной толпы к кораблю неспешно шла девушка в белой тунике.

Это она, понял Тао. Творец невиданной силы. Высшей, да нет, какое там – особой, небывалой череды. Тонкая белокурая девушка, удерживающая сейчас сотни варваров, готовых голыми руками растерзать уцелевших.

Девушка внезапно остановилась, махнула рукой, и яростная толпа послушно замерла у нее за спиной. А миг спустя до Тао донеслись слова творения на чужом языке, они выбили из него остатки мужества и вышибли волю. Покорно склонив голову, Тао приготовился умереть.

Вы в панике. Я слышу гвалт и гам.
Зло в мире не бывает безответно.
Творцы, не унизительно ли вам
не от себя зависеть, а от ветра?
Все как всегда. Все тот же шепот рощ,
все тот же горизонта контур зыбкий…
Творцы, куда девалась ваша мощь,
взамен которой – страха запах липкий?
И если час пришел моим словам
услышанными быть на этом свете –
последняя моя подачка вам:
хотите ветер? Получите ветер.

Девушка умолкла, и Тао с удивлением понял, что еще жив. А потом хлопнули вдруг, налились ветром паруса. Разорвались якорные канаты. Отлепившись от причала, корабль рванулся в открытое море.

На корме творец первой череды Тао, враз поседевший, обессилевший, поникший от унижения и позора, закрыл руками лицо.

Майк Гелприн Птиба

Птиба летит высоко. Несется по небу, режет хвостом облака, смахивает плавниками звезды. Не удержишь ее, не остановишь.

Первые полста лет Птиба плавает глубоко, говорят, в дальних морях, а в каких – никто не ведает. Глотает мелкую рыбешку, растет, набирает силу. С мелкой переходит на крупную, да и морским зверем не брезгует – ей по вкусу и макрель, и касатка, и морская корова дюгонь. На шестом десятке птиба