– Я не стану больше принимать, – возразила Нина.
– Достаточно, чтобы ты чувствовала себя комфортно, – сказал Кювей. – Но если примешь вторую дозу, надежды больше не будет. – Он посмотрел на Хельвара. – Это ее единственный шанс. Возможно, тело очистится естественным путем и у нее не будет зависимости.
– А если нет?
Кювей пожал плечами и развел руками, как бы извиняясь.
– Без готового запаса наркотика она сойдет с ума. А с ним ее тело попросту износится. Знаешь, что значит слово «парем»? Так его назвал мой отец. Это значит «безжалостный».
Когда Нина закончила переводить, наступила долгая пауза.
– Я больше не хочу ничего слышать, – сказала она. – Никакие слова не изменят того, что надвигается.
Девушка побрела к носу корабля. Матиас смотрел ей вслед.
– Вода слышит и понимает, – пробормотал он себе под нос.
Инеж нашла Ротти и попросила его достать шерстяные пальто, которые они с Ниной оставили на шхуне, отдав предпочтение одежде для более холодной погоды, когда высаживались на северном побережье. Затем нашла подругу на носу корабля. Девушка смотрела на море.
– Час, может, два, – произнесла Нина, не оборачиваясь.
Инеж удивленно замерла.
– Ты слышала, как я подошла?
Никто не слышал Призрака, особенно при шуме ветра и волн.
– Не волнуйся. Тебя выдали не твои бесшумные шаги. Я слышу твои пульс и дыхание.
– И ты сразу поняла, что это я?
– Каждое сердце звучит иначе. Раньше я никогда этого не замечала.
Инеж встала рядом у поручней и передала Нине пальто. Та надела его, хотя, казалось, что холод совсем ее не беспокоил. Над ними между серебристыми редкими облаками ярко сияли звезды. Инеж была готова к рассвету, готова, чтобы эта долгая ночь наконец-то закончилась вместе с их путешествием. Она с удивлением обнаружила, что хочет снова увидеть Кеттердам. Девушка мечтала съесть порцию омлета и выпить чашку очень сладкого кофе. Хотела услышать, как стучит дождь по крышам, когда она сидит в своей теплой и уютной крошечной комнатке в Клепке. Впереди новые приключения, но они могут подождать, пока она примет горячую ванну, а, может, и не одну.
Нина уткнулась лицом в шерстяной воротник своего пальто и сказала:
– Хотела бы я, чтобы ты взглянула на мир моими глазами. Я слышу тело каждого на корабле, слышу, как кровь течет по их жилам. Слышу, как меняется дыхание Каза, когда он смотрит на тебя.
– Ты… ты слышишь?
– Он замирает каждый раз, словно видит тебя впервые.
– А что насчет Матиаса? – спросила Инеж, желая сменить тему.
Нина подняла бровь – ее так просто не обмануть.
– Матиас боится за меня, но его сердце бьется в четком ритме, несмотря на эмоции. Типичный фьерданец – такой дисциплинированный!
– Не думала, что ты оставишь в живых тех людей в порту.
– Не уверена, что это был правильный поступок. Я стану очередной страшной историей о грише, которой они будут пугать своих чад.
– Будьте послушными, или Нина Зеник придет за вами?
Девушка призадумалась.
– Что ж, мне
Инеж откинулась на перила и покосилась на подругу.
– Ты вся будто светишься.
– Это недолго продлится.
– Как и все в этой жизни. – Затем улыбка сулийки дрогнула. – Тебе страшно?
– Я в ужасе.
– Мы все будем рядом с тобой.
Нина прерывисто вдохнула и кивнула.
Инеж заключила бесчисленное количество союзов в Кеттердаме, но у нее почти не было друзей. Она положила голову на плечо Нине.
– Будь я сулийской провидицей, то заглянула бы в будущее и сказала тебе, что все будет хорошо.
– Или что я умру в агонии. – Нина прижалась щекой к макушке Инеж. – Все равно расскажи мне что-нибудь хорошее.
– Все будет замечательно. Ты переживешь это. А затем станешь очень-очень богатой. Будешь петь матросские и застольные песни каждую ночь в
