Победное воодушевление пьянило, веселило. Одна мысль о том, что Купол станет навархом-флотоводцем, вызвала вспышку острот:
— Будет славная путина!
— Для морского промысла не худо приручить пару гидр хаоса…
— Жаль, гидры повывелись — с ними бы рыбачить, как с бакланом.
— В отдельном корпусе Синей половины есть водолазный отряд, — не без самодовольства заметил Купол. — Глубина позволит — поныряем… Я расскажу парням, как вы сражались — пусть завидуют и стремятся превзойти. Господа, Красная армия показала отменную выучку и доблесть! Все вы заслужили отдых… Баня, водка и подружка — что ещё нужно солдату?
Казарменная шутка имела успех — офицеры в красно-бурой форме рассмеялись, переглядываясь и подмигивая друг другу.
— Гере комит, нынче же вечером на тыловой базе всё приготовим… включая банщиц.
— Некогда нежиться. — Купол посуровел, исподлобья обводя командиров бледными выпуклыми глазками. Красноармейцы невольно подровнялись — круглоголовый лысун умел не только хвалить, но и разносить в пух и прах. — К слову — кто желает со мной охотиться на «тёмные звёзды», может рапортовать о временном переводе в Синий корпус. Большая убыль в офицерах…
Момент был выбран метко — трое сразу напросились под его начало. Купол обласкал их, обещав долгие горячие деньки или бюст в галерее героев.
— Штурмовики начали захват кратера, — доложил запыхавшийся вестовой. — Продвигаются без помех!
— Какие будут распоряжения, гере комит? Мои сапёры готовы через час обрушить входы в подземелья, а перед тем — заложить газовые бомбы.
— Нет. Кроты отошли, не отстреливаясь — значит, деморализованы. Прикажите своим — пусть идут по пятам, остерегаясь мин и завалов. Ставить быстрый крепёж в галереях. Шахтёры у вас есть?
— Каждый второй! специально брали рудокопов.
— Отлично. Захватывать всех живых, но особенно — шевелящиеся семена. Хотя — подробнее вам объяснит штаб-комиссар. — Купол указал на военврача в гороховом мундире.
Тот, держа за черенок, протянул вестовому остаток яблока, почти очищенный от плоти:
— Выброси, братец… Итак, господа, повторю для тех, кому я не представился…
Его глуховатый голос как-то заставлял к себе прислушиваться.
— …барон Данкель, директор научной тюрьмы генштаба.
— Чёрный Барон… — вырвалось у кого-то из стоявших сзади. В этом голосе прозвучало то же, что появилось на лицах других — неприязнь, если не брезгливость. Бойцы, рискующие жизнью, не уважают тех, кто убивает без риска.
На военврача это не произвело никакого впечатления — достав портсигар, он извлёк папиросу с золотым ободком на мундштуке и, разминая плотно набитый табак лайковыми пальцами, продолжил тем же невыразительным тоном:
— Во всём, что касается живой силы противника и его живой техники, вы подчинены мне. Кто сомневается — справьтесь у его высокородия штабс- генерала. Тот живой объект, на который я укажу, должен быть доставлен в мой обоз и сдан моим людям. По квоте мне принадлежит четверть инопланетной живности. Есть вопросы?
— Гере полковник, уточните насчёт семян, — промолвил викарий-сапёр после общей холодной паузы.
— Которые длинней семи вершков — сжигать кислотой и огнём, прочих — в ведро с купоросом. Плачу червонец за фунт зародышей. Кроме того, — военврач открыл планшет, достал пачку фотогравюр, — надо искать ёмкости в форме дыни. Они полупрозрачные, мягкие, внутри что-то вроде голубого молока. Не пролить, не порвать. Сто унций за дыню.
— Позвольте картинку… — Сапёрный офицер протянул руку. — За такие деньги мои молодцы до центра Мира докопаются.
— Что за молоко такое, гере полковник? — не выдержал другой красноармеец, поглядев на фото.
— Военная тайна. За попытку продать ёмкость кому-либо, кроме меня — трибунал и штрафная рота.
Неутомимый Купол распрощался, сел в штабной электрокар и укатил, а красные офицеры спешно расходились по делам, толкуя меж собой:
— Конечно, всех из-под земли не выковырять. Такого не бывало, чтоб кратер обеззаразили полностью. Если считать, что в боях мы перебили сотен тридцать…
— …притом бойцов — пилотов, бомбардиров и стрелков.
— …значит, осталось в основном бабьё, которое сейчас окапывается — и в спячку.
— Истинные землеройки. На глубине сто мер ввинтиться в грунт, окоченеть и спать в могиле — бррр!.. Лучше месяц на передовой. Больше шансов выжить.
— Неизвестно, что им лучше. — Викарий-сапёр мельком оглянулся на военврача, шедшего к санитарному обозу. — Чем попасть в его казематы… Говорят, он потрошит их заживо.
Бангелет — по-синему подполковник — окликнул своего обер-офицера:
